Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Мурад Муртузович Базоркин

Важность исторического описания цивилизации любого народа для его успешного и поступательного развития является общим местом в современном мире.
Народам, которые сами не пишут свою историю, её напишут другие, в лучшем случае, а в худшем – присвоят её себе. Ингушам, как известно, не надо ходить далеко за примерами. Эту простую, очевидную истину ингуши поняли не сейчас. Еще в далекие 30-е годы XX века первым, кто приступил к глубоким научным исследованиям ингушской истории и проделал титаническую работу по реконструкции древней истории ингушского народа, был Мурад Муртузович Базоркин, которого с полным основанием можно назвать основоположником ингушской исторической науки.

Шестого сентября сего года исполнилось 100 лет со дня рождения М.М. Базоркина. Научная общественность республики планирует ряд мероприятий, посвященных этому событию. Главным в этом ряду будет проводимая Ингушским НИИ научная конференция “М.М. Базоркин и ингушская историческая наука”, в которой предполагается участие гостей из других регионов России.

М.М. Базоркин родился 6 сентября 1902 г. в селе Базоркино Пригородного района Ингушетии в семье потомственного военного Муртуза Бонухоевича. Его дед по отцу, Бонухо Байсангурович, был первым ингушским генералом, командиром отдельного его Императорского Величества иррегулярного Ингушского полка, героем русско-турецкой войны 1877-78 гг. на Балканах. Отец Мурада, Муртуз, был командиром Уланского казачьего его Императорского Величества кавалерийского полка, служил в Германии, Польше, с 1912 года – на границе с Турцией.
Мать Мурада Муртузовича из знатной швейцарской семьи французского происхождения. Дед его по матери — Луи де Ратце — был известным горным инженером, работавшим в России от фирмы “Нобель” на исследовании полезных ископаемых в горах Северного Кавказа по приглашению царского двора. Бабушка Мурада Муртузовича по матери была из знаменитой династии бранденбургских курфюрстов (в 1415 – 1701 гг.), прусских королей (в 1701 –1918), германских императоров (в 1871- 1918) Гогенцоллернов. Она была кузиной (двоюродной сестрой) последнего императора Германии Кайзера Вильгельма II.

В 1910 г. Мурад Муртузович поступил учиться в городскую гимназию г. Владикавказа, где прозанимался до 1917 г., окончив 8 классов.
В 1918 г. он вступает в отряд самообороны г. Владикавказа, а затем в Ингушскую народную армию (из-за своего высокого роста, 201см, он был принят в ее ряды, несмотря на 16-летний возраст). Затем участвует в разгроме банд Бичерахова, захвативших г. Владикавказ, был активным участником боев против армии Деникина, где получил два ранения.
В 1925 году его направляют на рабфак, после окончания которого, он поступает в Горский педагогический институт, оканчивает его с отличием и поступает в аспирантуру. После окончания аспирантуры в 1936 г. его направляют на работу в Ингушский научно-исследовательский институт. В институте он последовательно занимает должности научного сотрудника, старшего научного сотрудника и ученого секретаря.

Во время работы в институте он принимает участие в научных экспедициях, работая вместе с известными кавказоведами проф. Н.Н. Семеновым, Н. Яковлевым, Е. Крупновым, языковедом О.А. Мальсаговым, художниками Хаджибикаром Ахриевым и Гази Даурбековым.

В конце 1943 г. его направляют на работу в Чечено-Ингушский краеведческий музей старшим научным сотрудником. 22 февраля 1944 г. он назначается директором Чечено-Ингушского краеведческого музея, а 23 февраля весь ингушский народ был депортирован в Казахстан и Среднюю Азию. В изгнании М. М. Базоркину не разрешили работать по специальности и он вынужден был устроиться каменотесом — гранитчиком, в совершенстве овладев этой специальностью.

После возвращения на Родину Мурад Муртузович работает с 1958 года по 1962 г. в Чечено-Ингушском республиканском историческом музее старшим научным сотрудником. В 1962 году Мурад Базоркин вышел на пенсию. За время работы в музее ему удалось опубликовать следующие работы: “Памятники архитектуры горной Чечено-Ингушетии”, “Борганы в Присунженской долине”, “Кто такие Сунженские казаки”, “Появление гребенских казаков в низовьях Терека”.

Но самые главные работы его жизни, которые могли повлиять на судьбу нашего народа, могли защитить его, так и остались неопубликованными. Теперь, ознакомившись с этими работами, я не сомневаюсь, что он их писал в расчете на лучшие времена для их публикации, ясно понимая, что при его жизни они не увидят свет: ведь талант в той стране получал признание только после смерти. В первую очередь необходимо упомянуть две великие его работы, посвященные древней истории ингушей:
1. Хетто – вейнахская проблема или происхождение ингушей.
2. Происхождение ингушей по географии Вахушти о дзурдзуках.

Первая работа представляет собой докторскую диссертацию, которую М.М. Базоркин завершил в течение четырех лет с 1932 по 1936 гг. Это была первая и выдающаяся попытка проникнуть в тайны древней истории ингушского народа и систематически осветить ее на основе самых современных для того времени знаний. Более того, ни один из народов Северного Кавказа тогда, в далекие уже 30- годы XX века, не мог похвастать наличием своей научно разработанной древней истории. Да и сейчас, строго говоря, им особо нечем похвастаться. Как я уже говорил, в данной работе, впервые в ингушской исторической науке, подвергается скрупулезному, систематизированному научному анализу древняя история и генезис ингушского народа на основе самых современных, обширных знаний, накопленных к тому времени наукой. Более того, М.М. Базоркин вел обширную переписку с выдающимися специалистами ориенталистами того времени для уточнения сведений и фактов, относящихся к древним цивилизациям Малой Азии — того обширного региона, который известен как колыбель цивилизации и с которым Кавказ был тесно связан в древности. Сохранилась его переписка с гениальным исследователем хеттской цивилизации Бедржихом Грозным, который в 1915 году, будучи профессором Венского университета, первым открыл миру хеттский язык, грамматическая структура которого оказалась индоевропейской.
В архиве М.М. Базоркина сохранилось письмо профессору Б. Грозному с длинным перечнем вопросов для уточнения и обсуждения на их предполагавшейся встрече в Тбилиси в 30-е годы XX века. Но тогдашнее руководство Чечено-Ингушского НИИ отказало ему в командировке в Тбилиси и эта встреча так и не состоялась.

В данной работе, на основе обширных археологических, лингвистических, культурно-исторических, фольклорных данных об ингушах и хеттах, автор постулирует этногенетическое родство и прослеживает всесторонние связи между ними, разворачивая на глазах читателя грандиозную историческую панораму, дающую наглядное представление о близости двух древнейших народов, населявших тот обширный регион от Кавказа до Шумера, и от Египта до Индии, который известен ученым, как колыбель цивилизации.

Для того, чтобы понять масштаб и глубину данной работы, необходим небольшой экскурс в историю древних малоазийских цивилизаций, в частности хеттской.

В продолжение II – го тысячелетия до нашей эры группа народов, известная как хетты, которые говорили на индоевропейском языке, правили “Страной Хатти”, в центральной и восточной Анатолии, т.е. современной Турции. Некоторые исследователи (Л.Вулли, Дж. Мелларт и др.) считают, что хетты, вместе с родственными им лувийцами и палайцами, пришли на эту территорию с севера через Кавказ.

Они вытеснили прежних насельников этой территории Хаттов и управляли ею из своей столицы Хаттусаса, что лежит возле современного Богазкея, в центре Турции, в 200 км от Анкары,- примерно с 1900 г до н.э. Большая часть Каппадокийского плато контролировалась ими через союзнические им королевства до 1800 г. до н.э. Они также вели оживленную торговлю с ассирийцами. Около 1800 г. до н.э. Аниттас и его отец Питханас из Куссары разграбили несколько хеттских городов, включая Хаттусас.

Около 1680 г. до н.э. было основано Древнее королевство во главе с королем Лабарной. Он и его преемники значительно расширили владения хеттов, перейдя горы Тавра (горный массив в Турции – А.К.) и ведя войны против Сирии и Ассирии. Король Мурсилис (1620 – 1590 г. до н.э.), приемный внук Лабарны, положил конец Древневавилонскому королевству – династии Хаммурапи. Эта обширная империя, простиравшаяся также до западной оконечности Анатолии, оказалась уязвимой для внутренней борьбы за власть. В 1525 г. до н.э. Телепинус, последний король древнего королевства, взял власть и пожертвовал некоторыми западными районами и всей территорией к востоку от гор Тавра ради более легко управляемого королевства. Примерно в этот период на территории между Хеттами и Ассирией появляется другой культурный народ древности – Хурриты, которые происходят из гор южнее Каспийского моря. Они создают королевство Митанни. С конца 15-го века до н.э. отмечается тотальное проникновение хурритских имен, традиций, ритуалов и религиозного комплекса к хеттам. К этому времени весь религиозный комплекс хеттов состоит из хурритских богов (их насчитывалось около тысячи), а имена хеттских королей хурритские. Столь тесные отношения между хурритами и хеттами получили даже название “хетто – хурритский симбиоз”. Об этом важно помнить, потому что язык хурритов принадлежит восточно-кавказской ветви, к которой также принадлежит и ингушский. Выдающийся английский археолог и ориенталист Л.Вулли, открывший миру древнейшие города шумеров Урук и Ур, назвал хетто-хурритский симбиоз столь же плодотворным, как шумеро-аккадский.
При короле Суппилулиуме (1380 –1340 г. до н.э.) хеттское королевство вновь возрождается, укрепив свой контроль над Сирией. В 1293 г. до н.э. состоялась знаменитая битва хеттов и египтян при Кадеше на р. Оронт в Сирии, окончившаяся перемирием между ними, заключенным фараоном Рамзесом II и королем хеттов Муваталли II. В течение 13-го в. до н. э. они, вместе с Египтом, доминируют на территориях Палестины и Ливана. Хеттское королевство просуществовало до 700г. до н.э. и пало под натиском ассирийцев, вавилонян и касков — племя, занимавшее земли к северу от хеттов, на берегу Черного моря, и по существующей гипотезе родственное адыгам.

В 1906 г. Германская экспедиция во главе с Г. Винклером раскопала около 10 тысяч глиняных табличек с надписями частью на аккадском, а частью на хеттском языке. В 1915 г., как я выше говорил, Б. Грозный дешифровал эти надписи и установил, что он принадлежит индоевропейской семье языков. Первые словари хеттского языка были опубликованы в 1936 г. Эдгаром Стуртевантом, а в 1952 г. И. Фридрихом. До сего дня не существует полного словаря хеттского языка. Работу над таким словарем ведет знаменитый Чикагский институт восточных исследований с 40-х годов XX века.

Такова, вкратце, история древнего народа, близость с которым ингушей М.М. Базоркин прослеживает на обширном научном материале в своей работе, которая предвосхитила многие современные достижения исторической науки об ингушах. М.М. Базоркин был первым, кто провел систематическое научное исследование проблемы генезиса ингушского народа и его связи с малоазийскими цивилизациями, не имея достаточной, с точки зрения современной науки, информации для такого анализа. Первые работы современных исследователей Кавказа и Малой Азии, в которых постулируется этногенетическое родство ингушей с цивилизациями хурритов и хеттов, относятся к 60- м годам XX века (Г. Меликишвили, И.М. Дьяконов, Л. Вулли, Дж. Мелларт, Е. Спайзер, Б. Куфтин, В. Гамрекели). А М.М. Базоркин в 1932 г. представил научно обоснованные доказательства этого родства!

Нужно ли говорить, что М. Базоркину было отказано в защите данной диссертации и в ее публикации. Сохранилась уникальная переписка М.М. Базоркина с чиновниками из Наркомпроса, проливающая свет на причины и мотивы такого отказа. Из переписки с Наркомпросом (нач. управления высших школ Каляев):
“Далее в отношении целесообразности ее (диссертации – А.К.) уменьшения, что равносильно отказу от основного принципа концепции проблемы, — установления связи хеттов с ингушами, — вынужден считать это неприемлемым… Наоборот, я намерен еще больше расширить его доисследованием элементов грузинской истории (об этом уже имеется договоренность с грузинским филиалом Академии наук)”. (1.04.1937 г.).
Вот в чем, оказывается, причина отказа в защите и публикации диссертации: установление связи хеттов с ингушами.

Данная тема показалась опасной для развития тогдашним властям. Вероятно, столь блестящая и славная история ингушей никак не коррелировала с официально тогда насаждавшейся установкой об их природной отсталости и изоляции от культурного человечества. В то же самое время, некоторым, более равным, народам СССР позволялось создавать самые невероятные исторические конструкции, выдвигать самые фантастические, абсурдные гипотезы, а затем извлекать из этих псевдонаучных “мыльных” построений самые что ни на есть конкретные политические дивиденды. Их фантазия не ограничивалась никакими рамками, изощряясь также неукротимо, как у ребенка, создающего свои незамысловатые композиции в детской песочнице. Более того, все эти абсурдные гипотезы получали статус строгой научной теории. Это сейчас все эти теории при соприкосновении с современной наукой рассыпаются в прах.

Неизвестно еще как сложилась бы судьба ингушского народа, если бы Мураду Базоркину удалось опубликовать свои работы. Не говоря уже о том, что ингушская историческая наука за это время прошла бы огромный путь.

В своем стремлении не допустить огласки результатов работы М.М. Базоркина власть, руками своих чиновников, не останавливалась ни перед чем, не гнушаясь даже мелких пакостей: “Согласно Ваших сообщений от 7-го и 25 . 03. 1937г. за № 3437 мне обещано срочное возвращение материалов с рецензией по получении их от историка – хеттолога. Однако, несмотря на то, что этот отзыв у Вас, очевидно, давно получен, мне же по сей день еще ничего от Вас не прислано, как не сообщена даже фамилия самого рецензента. Обращаю внимание, что срок защиты истекает в сентябре текущего года, и я не смогу успеть доработать ее по указанию вашего авторитета. Еще раз прошу Вас срочно возвратить материалы рукописи с рецензией”.
М. Базоркин, научный сотрудник Ингушского филиала Чечено-Ингушского НИИ,
12.07.1937 г.

Оценка результатов своей работы М.М. Базоркиным не оставляет никаких сомнений в том, что он ясно и точно представлял себе важность и далеко идущие последствия этих выводов для будущего ингушского народа и его науки. Вот некоторые из его оценок. “Если даже самая незначительная доля приведенных в работе соображений окажутся в общем строе всей схемы концепции верны, то я смогу свою цель считать достигнутой, поскольку тогда эта концепция “Хетто – вейнахов” ляжет в основу большой теории –“Древней истории ингушей” – и косвенно облегчится познание о самих хеттах. Эта тема мной посвящается ингушам – потомкам Хеттов на Кавказе. 1.10.1936г., Орджоникидзе, М. Базоркин.”

Вот еще одно свидетельство того, как М. Базоркину всячески препятствовали в работе над этой темой: “Оппоненту, вероятно, неизвестно, что анализ данной работы базируется, главным образом, на исторических сведениях в сфере подсобных истории наук: материальной культуре, этнографии, исторической географии, языковедении, антропологии и др. Вопросам же данного только языка уделять всё внимание не входит в мою задачу, ибо, повторяю, работа историческая, а не узко лингвистическая…На этом заканчиваю, очень прошу прислать вместе с возвращенным материалом и копию этой рецензии, весьма ценной для практического исследования указаний авторитетов.
Если не секрет, то сообщите мне кто же этот “крупный специалист–историк”, коему поручалась критика темы. Жду ответа.
Уважающий Вас Базоркин.

М. Базоркин в этом же году закончил свою работу. Уже этот факт ясно свидетельствует о его феноменальной научной интуиции и воображении. А “воображение в науке более важно, чем знание”, как говорил А. Эйнштейн. Именно поэтому М.М. Базоркин опередил свое время лет на семьдесят: только сейчас наука подступилась к тем утверждениям и выводам, к которым он пришел в своих выдающихся работах по древней истории ингушей в 30-х годах XX века. Теперь уже можно утверждать: основы истории ингушской цивилизации были сформулированы М.М. Базоркиным именно в этих двух великих работах.

Вторая из упомянутых выше работ М.М. Базоркина “Происхождение ингушей по географии Вахушти о дзурдзуках” является продолжением первой, реконструируя огромный период в истории цивилизации ингушского народа: III в. до н.э. – XVIII в.н.э.

Неслучайно автор базирует свое исследование на работе Вахушти Багратиони “География Грузии”: “Материалы Вахушти, собранные из предшествующих ему данных всей Грузинской истории, — являющейся наиболее точной на Кавказе, как обладающая древнейшей национальной письменностью, создавшая обилие хроник, летописей и т.п. — дают для ингушской истории ценные фонды”. (М.М. Базоркин). Именно из древнегрузинских летописей мы узнаем, что со – основателями древнегрузинского царства в III в. до н. э. были дзурдзуки: жена первого грузинского царя Фарнаваза была из них. А про дзурдзуков было известно , согласно официальной российско-советской исторической традиции, что таким этнонимом называли чечено-ингушские племена в древности и раннем средневековье. Последние данные науки не оставляют никаких сомнений в том, что дзурдзуки – прямые предки ингушей. Мне приходилось об этом писать год назад в одной из своих работ. М. М. Базоркин же сказал об этом еще в далеком 1941г., когда была закончена вторая его выдающаяся работа о генезисе ингушей (от дзурдзуков). Уже этого одного результата хватило бы с лихвой для докторской диссертации. А таких результатов в данной работе М.М. Базоркина, как минимум четыре:
1. Двалы – кавкасионы древнегрузинских хроник – это западно – ингушское общество.
2. Дзурдзуки – общее название древне-ингушских обществ.
3. Нартский эпос заимствован осетинами от двалов, частью ассимилировавшихся с осетинами и грузинами, частью отошедших к востоку от Терека, оставив свои земли в горной части современных Северной и Южной Осетий.
4. Объяснение происхождения и этимологизация оронима “Дарьял” на основе ингушского языка и данных ингушского нартского эпоса.
Столь монументального провала этих и многих других теорий в кавказоведении можно было бы избежать, если бы работы М.М. Базоркина были опубликованы своевременно и наука, следовательно, имела возможность свободно и плодотворно развиваться. Но таков удел любой теории, которая основана не на честных и строгих принципах науки, а на идеологических тоталитарных догмах. Универсальный тоталитарный лозунг “кто был ничем, тот станет всем” был перенесен и на науку, особенно кавказоведение, породив с его помощью убогие, с точки зрения науки, квазитеории, обосновывавшие присвоение культурно-цивилизационных достижений и символов одних народов другими, более равными в “дружной” семье народов СССР. В своей вседозволенности эти горе–ученые напрочь забыли, что ложь не может утвердиться в науке и что единственным абсолютом в ней является истина. Вот почему работы М.М. Базоркина не увидели свет в ту эпоху и в той стране, где наука, особенно историческая, пребывала в полном маразме.

Как заметил один английский мыслитель, ложь, бесчестие подобны бумерангу: в тот момент, когда вы думаете что все хорошо, он ударяет вас прямо в затылок. Работы М.М. Базоркина не оставляют этим горе-ученым и их горе-теориям никаких шансов — эффекта бумеранга им не избежать.

Четвертый из вышеупомянутых результатов работы “Происхождение ингушей по географии Вахушти о дзурдзуках” также является фундаментальным для понимания истории не только ингушского народа, но и всего Кавказа. Этот результат определит в ближайшие годы направление исследований древней истории Кавказа и обрушит один из самых стойких мифов в кавказоведении об интерпретации термина “Дарьял” как “ворота алан”. Как будет видно из работы М.М. Базоркина и ближайших исследований по древней истории ингушского народа, аланы имеют отношение к Дарьялу не больше, чем к Аландским островам между Швецией и Финляндией в Балтийском море и Аланье, курортному городку на юге Турции, на берегу Средиземного моря.

В этих двух работах М.М. Базоркина содержатся не только выдающиеся, фундаментальные результаты по истории древнеингушской цивилизации, но и универсальный научный метод исследования связей и родства двух разных народов, предполагаемая близость которых постулируется в науке. Ни один сколько-нибудь важный факт или аспект для исследования древней истории ингушей не ускользнул от его внимания. Нужно ли говорить, что в своих исследованиях он опирается на четыре краеугольных камня ингушской цивилизации, маркеры его этнической идентичности: язык, нартский эпос, архитектура (храмовая, склеповая, башенная), духовно-религиозный комплекс. А это уже показатель того, насколько глубоко и точно он вник в суть вопроса, насколько тонко он чувствовал ритм, поступь и дыхание ингушской цивилизации.

Одно обстоятельство только огорчает в истории с М.М. Базоркиным и его трудами: на целых семьдесят лет они были приговорены к безвестности в лживой и несправедливой стране. Одно утешает, что так часто бывало в истории, когда великие мыслители и их труды надолго предавались забвению, но все кончалось счастливо для них. Уверен, судьба работ М.М. Базоркина будет счастливой.

Приведу один пример. Первым историком Дании и датского народа был Саксо Грамматикус (Saxo Gvammaticus), который написал в 12-м веке 16 книг по истории данов — датчан, преданных забвению на целых триста лет. Интересно читать оценку его труда последующими исследователями его творчества: “Саксо пишет с чувством патриотизма и для того, чтобы Дания жила в постоянном стремлении к свету и знаниям, для того, чтобы она сохранила свою славу, как другие нации сохранили свою в письменном виде”. А вот еще одна оценка его роли: “Как хроникер – исследователь он не имел ни предшественников в своем народе, ни какую- либо литературную традицию. В одиночку, он, можно сказать, поднял запредельный для него вес и дал Дании ученого”. Приведу теперь, для сравнения, слова самого М.М. Базоркина: “Интерес к неизвестному прошлому родной истории послужил причиной тому, что я посвятил свою учебу и дальнейшую деятельность работе над углом зрения только данных вопросов – исследования древней истории Ингушетии”. (Из предисловия к работе “ Хетто – вейнахская проблема или происхождение ингушей”.) И еще одна цитата его же: “Об истории ингушских племен Кавказа от старой историографии осталось очень мало сведений, да и те не вполне убедительны. Мне, с коллегами-националами, выпала участь впервые открывать самостоятельно наиболее верный путь познания родного прошлого”. Другими словами он выразил ту же самую мысль: чтобы Ингушетия “жила в постоянном стремлении к свету и знаниям, для того, чтобы она сохранила свою славу, как другие нации сохранили свою в письменном виде”

Злые языки могут с ехидством заметить, что М.М. Базоркин не был, дескать, даже кандидатом наук. Так Ненниус, Беда Достопочтенный (первые историки британцев и англосаксов, 6-8 в. н. э.). Саксо Грамматикус (12 в), Фукидид, Геродот, И. Флавий и многие другие великие историки не были кандидатами исторических наук, а Гомер, Д. Чосер и В. Шекспир не учились в литературном институте.

Я вижу высшую справедливость в том, что его труд не пропал безвестным. Огромная заслуга в этом его сына Алаудина и дочери Бэллы, которые пронесли весь архив отца через две депортации, войну, равнодушие и глупость чиновников и сберегли его для своего народа. Любой отец может только мечтать о таких детях. Мы уже ничего не сможем сделать лично для Мурада Муртузовича Базоркина. Но мы можем и должны предоставить жилье его детям Алаудину и Бэлле, которые остались без жилья из-за войны и которым негде хранить и разбирать колоссальный архив отца.

Культура – это, во многом, традиция. А сохранение и расширение традиций – это главный признак эволюции, основной фактор развития цивилизации любого народа. Работы М.М. Базоркина закладывают мощный фундамент для создания и развития традиции и преемственности в ингушской исторической науке. Ум человека, обогащенный новой идеей, никогда уже не вернется в прежнее измерение. До М.М. Базоркина мы не знали очень много о своей истории. После его работ мы узнаем очень много о своей древней истории и уже никогда не вернемся в то состояние, которое нам отводила советская историческая наука.

А.Б. КУРКИЕВ,
директор Ингушского научно-исследовательского Института гуманитарных исследований
им. Ч. Ахриева