Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Ветераны… В почетном слове этом — колючие ветры военных дорог и горечь утрат, солдатские раны и солдатская память. Но есть у этого слова еще одно особое значение — неподвластные времени бодрость духа и оптимизм! Такие они люди, наши ветераны, вынесшие на своих плечах все тяготы, трудности и лишения, которые пришлось испытать и преодолеть стране и всему многонациональному народу страны.
Из выписки документов Международной службы розыска Бад Арользен, 9.07.2001 г.:
«Фамилия: Баркинхоев. Имя: Хасан. Имена родителей: Суси и Губани. Место рождения: с. Кантышево Назрановского района Республики Ингушетия. Дата рождения: 8.09.1913 г. Мусульманин. Местожительство: Калитинская степь Киевской области. Арестован в Соловинках 9.09.1943 г. Кем не указано. Доставлен в концлагерь Дахау лагерный № 51898 госполицией Киева. Категория: арест политический, бывший военнопленный, Переведен: в концлагерь Дахау (команда Коттерн) 7.09.2944 г. 4-6.12.1944 г. переведен в концлагерь Бухенвальд, лагерь № 101066, где еще значился до 23.03.1945 г.
Примечание: заключенные концлагеря Бухенвальда были освобождены американскими войсками 13.04.1945 г.
Зав. архива К.Мешкат. Печать зав.архива Г.Вильке».
Вот такой документ и еще с десяток других копий, справок, тетрадей с воспоминаниями Хасана Сусиевича Баркинхоева мне были доверены сыном, Магомедом Хусеновичем Баркинхоевым, который занимается сбором информации и архивных документов, касающихся периода нахождения своего отца в немецком плену…
Всю жизнь ему снился один и тот же сон: он стоит в окопе под Киевом и слышит грохот тяжелых танков с немецкой свастикой. Гул и рокот моторов тисками все сильнее и сильнее сдавливает уши, и тяжелая махина вот-вот раздавит, расплющит его в лепешку. «Стреляй! Стреляй!» — кричит он в отчаянии, но его уже никто не слышит.
Вот и той ночью он проснулся в холодном поту и, сидя на топчане, глядел в слабо освещенное луною окно, слушал, как оглушенно бьющееся сердце возвращается к нормальному ритму. «О, Аллах, когда это кончится!» — подумал он и, встав, открыл оконную форточку. Хасан Сусиевич вышел во двор дома и сел на скамейку.
Несло предрассветным холодком и едва уловимым запахом набухающихся почек. Перед окном в небольшом саду чернел куст ягоды. В прошлом году он принес его с базара и посадил. Куст переболел и в этом году должен был зацвести.
«Вот опять весна, — о чем-то сожалея подумал он. — Нынче она пришла рано».
За рекой слышался перестук колес пассажирского поезда. А где-то вдали начинали постепенно гаснуть огни большого города. Посидев еще немного на скамейке, он вернулся в комнату, боясь простудиться.
Хасан Сусиевич лег поудобнее, но сон не шел. Мысли его перескакивали с одного на другое, обрывались. Он думал то о настоящем, то о прошлом. Скоро День Победы и вряд ли о нем вспомнят в военкомате, в Совете ветеранов республики. Он с горечью вспоминает о том. как по совету своего родственника написал письмо президенту республики об оказании материальной помощи. «Всем дают машины, а о тебе забывают». — говорил родственник. Не мог он объяснить, что воевал на фронте не за награды, а выжил в концлагерях только по велению свыше. Да и никогда не просил, даже в трудные годы депортации. Узнику лагерей смерти работа в шахте была противопоказанна. но он пошел работать на горнообогатительный комбинат, на иглецкую шахту «Центральная» проходчиком, чтобы не просить у государства. А тут с этим письмом неприятность вышла.
Он гнал от себя эти невеселые мысли, но справиться с ними не мог. Так было каждый раз. когда просыпался и подолгу думал тяжкие думы пожилого, давно страдающего бессонницей человека.
Хасан Сусиевич повернулся на правый бок. чтобы его «мотор» работал свободно, без нагрузки, и попытался уснуть. Он задремал, но вскоре опять встрепенулся. Его настиг все тот же сон: грохот, трупы и крематории…
«Неужели это было со мной? — в который раз спрашивал себя. — Неужели это был я?»
Из воспоминаний Хасана Сусиевича:
В первый день Великой Отечественной войны он призвался в действующую армию из села Кантышево. Службу проходил в 641 стрелковом полку, который формировался в городе Грозном.
Боевое крещение Хасан Сусиевич получил на Украине, у населенного пункта Бердичи. Затем другие бои, но особенно памятны остались ему сражения за с. Марьяновка. Село несколько раз переходило из рук в руки. Более недели, несмотря на превосходящие силы, противник не мог сломить сопротивление мужественных бойцов. В этих боях в числе многих других сложили свои головы односельчане Хасана — двоюродные братья Ахмед и Алаудин Гасаровы.
Сильные бои шли и в селах Оксоверовка, Васильково и Дарница. Наседавшему противнику оказывалось яростное сопротивление. Однако 19 сентября 1941 года остатки полка были окружены фашистами и взяты в плен. Так Хасан Баркинхоев оказался в плену у немцев.
Вначале военнопленные находились в Ростове, а через некоторое время их отправили в сортировочный лагерь Житомира.
Все ужасы плена перенес Хасан на различных этапах. Глубокие рубцы остались не только на его теле, но и на сердце. В лагерях на работу и обратно военнопленных гоняли эсэсовцы в сопровождении овчарок. За малейшее нарушение расстреливали на месте. Особенно запомнился Хасану один случай, когда расстреливали 700 мирных жителей. Последними остались трое: мальчик лет шести, мать ребенка и дедушка мальчика. Их раздели до нижнего белья и подвели к глубокому рву, который был завален трупами. Мальчик страшно закричал и побежал в сторону леса. Один из фашистов побежал за ним, но не догнал. Тогда пустили овчарку, которая придушила свою жертву. Фашист-эсэсовец притащил его и тоже бросил в ров.
Вместе с Хасаном в лагере были его односельчане: Махти Картоев, Ахмед Кодзоев и Умар Берсбекович (фамилию он не запомнил). Договорившись с лагерным врачом за определенную сумму, были освобождены по состоянию здоровья и попытались перейти линию фронта, но потерпели неудачу и вернулись в Гребеньковский район Киевской области. Здесь жандармерия направила его и односельчан в хозяйство «Табор» на работу, где было еще человек 40 военнопленных — армян и русских.
В конце 1942 года в этих местах появился отряд партизан, командиром которого был Калашников (имя не помнит). К Хасану часто в ночное время (он работал сторожем) наведывались разведчики-партизаны. Он давал им сведения о наличии военнопленных, живой силы и техники врага, помогал материально. Один раз переодетые в немецкую форму на немецком транспорте партизаны взяли 12 баранов и быка. Это было весной 1942 года. Калашников при последней встрече предупредил Хасана. что скоро приедет и увезет всех военнопленных в партизанский отряд. Но все повернулось иначе. 16 августа 1943 г. всех военнопленных арестовали, обвинив их в помощи партизанам, и отправили в Киев, где они находились до 1 октября 1943 года. Чего только не довелось испытать за три месяца пленным. Фашисты издевались над ними, пытаясь что-либо узнать о партизанах. Наконец их погрузили в эшелоны и повезли в Германию в концлагерь Дахау. Здесь их одели в полосатую робу и почти больше года держали на принудительных работах в шахтах и каменоломен. А в начале 1944 года отправили в Бухенвальд.
Из беседы с Х.С.Баркинхоевым:
«Нет слов и никакой возможности описать то, что я там увидел. В концлагерь Бухенвальда за сутки пригоняли больше тысячи людей. От холода, голода и нечеловеческих мук узники умирали, словно зимой мухи. Утром трупы можно было увидеть везде, куда ни посмотришь. В крематории не успевали сжигать мертвых и они длинными штабелями лежали на специальных вагонетках. Был там и «завод» по сдиранию кожи с заключенных. Узники называли этот «завод» «воротами ада». Никто из заключенных не видел; что там внутри до освобождения Бухенвальда. В середине августа 1944 года налетели американские самолеты и разбомбили военный завод, расположенный рядом с лагерем.
Нам, узникам, стало известно, что наши войска наступают всем фронтом. Об этом нас информировали немецкие политические заключенные, работавшие на военных заводах, куда пленным других национальностей доступ был закрыт. Немецкие политзаключенные снабжали нас кое-каким оружием. Я физически был крепче остальных, и мне тоже было вручено оружие. А вооружали нас тайно для того, если фашисты захотят перед отступлением уничтожить весь лагерь.
11 апреля 1945 года в 4 часа вечера американские войска освободили Бухенвальд. Это был незабываемый радостный день не только для наших военнопленных, но и для узников, представляющих многие народы мира, особенно для самих немцев. Нам была дана свобода, о которой мы уже даже не могли мечтать…»
Из тетради сына, Магомеда Баркинхоева:
«В конце мая 1945 года все бывшие узники Бухенвальда получили документы за подписью советского и американского представительства. Их довезли до того места, где стояли советские войска. Отсюда Х.С. Баркинхоев вместе со всеми добрался до Варшавы, а из Варшавы до города Ковеля».
Из открытки послевоенных лет:
«… поздравляю тебя с Днем Победы и желаю тебе, во-первых, здоровья и, во-вторых, счастья — ты его мало видел в своей жизни. А еще. чтобы ты жил много тысяч лет, потому что таких людей мало, если бы таких людей было больше, мир был бы другим…»

Алаудин АРЧАКОВ,
член Союза журналистов России