Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Много ингушских фамилий берут начало от этого малоизученного исторического персонажа. Сегодня мы расскажем лишь об одной ветви, берущей начало от Маго — салгхоевцах.

Салги — один из крупнейших башенных комплексов Горной Ингушетии.

Правда, добраться до него не так-то просто из-за бездорожья.

Центральная дорога, связывающая горный район с плоскостной Ингушетией, поднимаясь по кручам вверх, уходит стороной от поселения, где особняком в гордом одиночестве стоит боевая башня салгинцев, окруженная полуразвалившимися жилыми башнями и могильниками. Колея, по которой можно в хорошую погоду передвигаться, расположена в стороне, в двух километрах от нее. Ответвляясь около селения Хьули, она круто уходит на юг. Но и эта тропа вскоре теряется в высокой траве. А дальше лишь к Салги ведет узенькая тропка, протоптанная животными в поисках корма или водопоя. А зимой здесь вообще ни проехать ни пройти.

Жизнь в горах замирает чуть ли не на полгода. Однако, наши предки здесь жили и выживали, храня честь, достоинство и обычаи своих предков.

«Будет война или нет неизвестно, но зима придет, это точно», — повторяли они и заранее готовились к ее встрече.

В одной из последних поездок в Салгих — это было летом — нас сопровождал старейший из рода Дзауровых — Т1ахир, который родился и вырос здесь. После депортации в 1944 году он опять вернулся сюда, и до конца своих дней сохранил горячую любовь к этому краю.

— Все годы, проведенные в ссылке, я жил надеждой, что однажды вернусь сюда. — И я счастлив, что буду похоронен у себя на родине, — не раз говорил он. Так и случилось. Этот замечательный человек, большой патриот своей Отчизны, похоронен в горах — в своем родном селении Салги. Многое мы успели записать из того, что он рассказывал.

Позже нам довелось встретиться еще с одним уважаемым представителем этого рода — Эльджаркиевым Абдул-Г1апуром Белановичем из рода Дзауровых — Эльджаркиевых. Его рассказ стал живым и ярким дополнением тому, что рассказывал Т1ахир.

Абдул-Г1апур тоже уроженец Салги и отсюда был депортирован в Казахстан. На тот период в этом селении жили 7 семей этого рода. После реабилитации много было желающих вернуться сюда, но им не разрешили. Любой ценой государство стремилось не допустить бывших спецпереселенцев в горы. Поэтому и Салги в последние годы был безлюден. Т1ахир Дзауров — «последний из могикан» — тоже был вынужден перебраться со своей семьей в Армхи.

— В Салги я построил хороший дом, хозяйственные постройки, но нам здесь жить не дали. Под предлогом укрупнения населенных пунктов выселили, — сетовал горец.

По словам старцев, салгинцы — потомки Маго — пришли из Шаьми приблизительно более 850 лет назад. На Кавказе они вначале поселились там, где сейчас расположено Эльхотово, затем переехали в Эльми, Маготе, Салги. Таков исторический путь движения салгинцев с юга на восток.

Поднявшись довольно высоко в горы, они поначалу остановились в местечке, названном именем Маго. Их было четыре брата: Сикким, Ч1инхо, Маг1о, Гий. Гий — самый младший из братьев — отличался сильным физическим развитием. Рассказывают, что в один присест он мог съесть целого трехгодовалого быка и потом целую неделю спать. Братья его считали обузой, и как-то решились сбыть «также» сокровище с рук — продать соседям в Грузию. В то время ингуши и грузины между собой очень дружили и часто ездили друг к другу в гости. На этот раз братья поехали вместе с Гием. Гостили целую неделю. Все ели, пили и клялись в верности друг другу. Гий, съев целого быка, безмерно много выпил и уснул. Тогда братья предложили грузинам купить его, объясняя, что Гий — человек недюжинной силы и из него получится хороший работник. Грузин-хозяин, видя его могучую фигуру, согласился. Буйволиными ремнями накрепко связав Гия, братья ушли домой. Прошла неделя. Богатырь проснулся. Увидев себя крепко связанным, он удивленно спросил у грузина:

«Что это такое?!»

— Твои братья тебя нам продали, — был ответ.

Гий рванул ремни всей своей мощью. И они разлетелись на куски. Плененный поднялся во весь свой могучий рост.

— То, что вы заплатили моим братьям, возьмете с них, — сказал Гий и крупным шагом пошел домой по горам.

Поднявшись на самую высокую вершину, он крикнул: «Эй, вы! Я возвращаюсь. Куда вы теперь от меня денетесь?!»

Испугались братья и разбежались. Так гласит предание.

В то время каждая гора, каждый клочочек земли или родничок имели конкретное название, а люди не употребляли еще фамилии. Вместо фамилий называли земли, которые они занимали.

Так Сикким ушел к землям, названным «Оздой». Ч1инхо ушел в Чечню. Гий сказал, что не будет жить с такими братьями и поселился в Тумг1е. А Маг1о остался на прежнем месте.

В Маготинском башенном комплексе была одна боевая и восемь жилых башен, несколько могильников и святилища, где совершались различные обряды. Один из них — знаменитый храм-святилище Сеска-Солса — Ерда возведен, по преданию, сыновьями Маго.

Потомок Маго — Т1ахир Дзауров, проживший до самой смерти в горах, рассказывал нам об одном обряде этого рода, который звучит так:

Лучшая из девушек и лучший из парней, предварительно выкупавшись в молоке и одевшись во все белое, в определенное жрецом время года отправлялись на ночь в этот храм. Сон, который они видели там, считался вещим и горцы таким образом определяли, что ждет их в ближайшем будущем.

Рассказывают, что свет, исходивший в эту ночь из святилища, был настолько ярким, что можно было даже шить.

Интересна и другая легенда, рассказанная Т1ахиром Дзауровым.

В Маготе он нам показал большой плоский камень, на котором отпечаталось копыто коня.

— Когда наши предки поселились здесь, камни были еще мягкими. Это означает, что маготинцы здесь жили с древнейших времен, — рассказывал Т1ахир.

Абдул-Г1апур Эльджаркиев в своем рассказе также отметил, что они здесь живут по меньшей мере более 850 лет.

— Я сам видел старинную книгу, которая хранилась у нас. Раньше она была в святилище и жрецы рода пользовались ею. Письмена этой книги никто из ученых не мог расшифровать. По рассказам я знал, что этот фолиант, написанный на коже или коре дерева, точно не помню, был очень древним. Им пользовались старейшины рода, пока письменность и некоторые обряды не были забыты окончательно. Ее затем увезли грузинские ученые. Обещали вернуть по первому требованию, — рассказывает Абдул-Г1апур.

Место, где расположено Маготе, было не особенно благоприятно для земледелия и пастбищ. В день по несколько раз здесь менялась погода: то дождь, то палящее солнце. Жители ущелья периодически собирались в Маготе, приносили жертвы и просили своего Бога, чтобы он даровал им хорошую погоду. Молитвы бывали услышаны, но затем снова все повторялось. Наконец, они вынуждены были перебраться на противоположный склон. Здесь были хорошие пастбища, устойчивая погода.

Когда маготинцы заложили новый аул — Салги, они еще не были мусульманами.

Впервые ислам в горах принял Эльджаркъа. Язычники, в том числе из рода Дзаура, были очень недовольны им. Они считали, что Эльджаркъа своим нововведением нарушил религию предков и его нужно убить или выслать. Возможно так оно и случилось бы, но на помощь пришли Тумгоевцы. Отсюда начинается деление Дзауровых. Одна часть по имени Эльджаркъа взяла фамилию Эльджаркиевы, другие — Дзауровы, Пугиевы, Марзиевы, Додовы, но все они Салгхой по названию села Салги.

Эльджаркъа был одним из первых ингушей, кто привез в горы керосиновую лампу. До этого дома в горах освещались лучиной — бага и пламенем очага.

Башенная крепость замкового типа Салги расположена у начала Хулхоевского ущелья. Потомки рода считают, что ущелье правильно было бы назвать Салгинским, так как они намного раньше других племен появились в этом краю.

Здесь были две боевые башни и десять жилых с различными хозяйственными пристройками. Обе боевые башни 5-этажные. Вторая, квадратная, полуразрушена. В Салги имеются различного типа могильники, святилища, ядрообразный мавзолей. В позднем средневековье Салги считался административным, политическим и культурным центром всего ущелья. Были здесь знатоки народной медицины, мудрецы, священники и жрецы, храбрые воины, мастера по изготовлению оружия.

— Старожилы хорошо помнят тот трагичный день, когда в одночасье мы лишились родины, — рассказывал Т1ахир Дзауров. — В тот день я на склоне горы пас овец. К обеду вижу, в село начали прибывать военные. Я никогда не видел столько людей в военной форме и мне было интересно смотреть на них, но я не знал, что происходит. Для старших тоже было странно видеть столько военных. Но потом взрослые стали собирать вещи и укладывать их на вьючных животных. Вскоре всех вывели за околицу, и верховые солдаты погнали нас в сторону курорта «Армхи». Стоял крик, шум, рев скота, а мы шли, погружаясь по колено в снег.

Помнит и Абдул-Г1апур Эльджаркиев этот день. Видел он, что-то готовится. Но что? Этого ни он и никто не знал.

Абдул-Г1апур рассказывает:

— Вначале мы особенно и не удивились, когда на постой стали три офицера. У нас часто останавливались приезжие из Центра — ученые, журналисты, гости из других стран…

Приезжали на день, на неделю, а то и на больший срок. Эти приехали в конце февраля. Офицеры прожили у нас больше недели. С утра ходили где-то по ущелью, а потом к вечеру возвращались, делали какие-то записи. Через некоторое время приехали еще трое. Те были званием еще выше. При виде их наши постояльцы вытянулись по команде «смирно». Выслушав доклад, один из вошедших дал команду «вольно», присел.

— Когда начнем? — спросил один из них.

— Завтра ровно в шесть часов, — был ответ.

Русского языка я тогда почти не знал, но эти слова запомнил.

— Что это значит? — спрашиваю отца.

— Завтра они осуществят то, что задумали, — ответил отец.

Так оно и случилось. На рассвете была дана команда всем срочно собраться. Куда и зачем — никто не знал.

Накануне вечером вновь приехавшие говорят:

— Сказали, у вас есть интересная книга. Можно ее посмотреть?

Была у нас такая книга, где все наши почетные гости оставляли пожелания и отзывы.

Многие люди расписались в ней, в том числе и чрезвычайный комиссар Юга России Серго Орджоникидзе. Это были слова благодарности хозяевам за теплый прием и гостеприимство салгинцев. Приезжие военные просмотрели все отзывы и от своего имени объявили благодарность за гостеприимство и верность советской власти. Но под текстом не подписались и не назвали себя. Отец заметил это.

— Не торопись, будет еще продолжение, — ответил автор записи.

Горы прощались с нами…

По заснеженной тропе под конвоем нас всех погнали к курорту Армхи.

В то утро крупными хлопьями шел снег, как будто пытаясь укрыть и сохранить до возвращения хозяев их очаги, имущество и могилы предков. Это был черный день, когда горы прощались с нами. В Армхах нас встретили наши постояльцы. Имя одного — Михаил Сизов — я хорошо запомнил. Я не сводил глаз с висевшей у него на боку позолоченной сабли. Эту саблю многие знали, она была собственностью знаменитого Зелимхана из Харачоя и хранилась у нас.

При виде нас Сизов обратился к отцу: «Книгу отзывов вы захватили с собой?

— Нет, а зачем она теперь нам нужна? — ответил Билан.

На курорте нас погрузили в машины и повезли в Орджоникидзе (Владикавказ).

В городе нас встретили военные чины и среди них генерал (один из тех, кто приезжал к нам перед отправкой). Он задал тот же вопрос о книге.

Услышав отрицательный ответ, с сожалением покачал головой.

— Жаль, что не захватили книгу. Лучше бы вы все оставили, а ее взяли. По приезде вы могли быть на полном государственном обеспечении.

И добавил:

— Тогда в горах я не мог представиться и не имел права ставить свою подпись под тем пожеланием, что я оставил в вашей книге.

— Салги недалеко отсюда, я мог бы на коне быстро обернуться туда и обратно, — заволновался отец.

— Не получится. Везде и всюду расставлены наряды. Тебя не пропустят или расстреляют, — ответил генерал и отошел от нас.

Поздно ночью товарные вагоны увозили ингушей в неизвестность.

Сабля Зелимхана

Вы спрашивали, как сабля Зелимхана из Харачоя попала в Салги?

Вернемся немного к истории тех лет.

И снова звучит рассказ грустный и волнующий. У 85-летнего Абдул-Г1апура прекрасная память и, вспоминая события тех далеких лет, он заново переживает их, как будто все было только вчера.
Не было человека в горах, кто не знал знаменитого абрека. Царь посылал целые армии на его поимку, но безрезультатно. Погубило его предательство и алчных трусливых людей.

Мой отец Билан воевал на стороне советской власти. В годы гражданской войны он командовал красной сотней.

Как-то, отбивая город Орджоникидзе от бичераховцев, отряд, которым он командовал, занял дом одного белогвардейского офицера Кибирова. Сабля Зелимхана висела на стене и якобы была преподнесена ему в подарок за это подлое убийство.

Кибиров, спасая свою шкуру, бежал, забыв обо всем на свете, в том числе и о драгоценном подарке. И она досталась отцу за заслуги, как военный трофей, и с тех пор бережно хранилась в нашей семье.
Когда нас высылали, сабля красовалась на боку гарцевавшего перед нами на коне Михаила Сизова.

По возвращении из ссылки я рассказал обо всем, что знал об этой сабле Тугану Мальсагову, который тогда собирал материалы для ингушского краеведческого музея. Рассказ взволновал его. Туган Мальсагов начал активные поиски пропавшей реликвии. Куда он только не обращался с просьбой оказать содействие в поисках знаменитой сабли, но все безрезультатно.

Эти рассказы двух уважаемых представителей рода Салгхой — Т1ахира Дзаурова и Абул-Г1апура Эльджаркиева — лишь крупица истории об ингушах, о потомках Маго. И это часть того, что сохранила память старика Г1апура.

Но мы намерены продолжить этот рассказ и надеемся на помощь читателей. Будем признательны всем, кто предоставит редакции какие-либо исторические материалы на эту тему.

Дзаурова М., Цицкиев Б.

Потомки Маго // Сердало, 2005, № 24(9546), 15 марта. С.3.