Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

В силу целого ряда причин, корни которых идут из прошлого, история ингушей, к нашему сожалению, еще не получила своего глубокого и должного освещения. Эта первоочередная задача нашей науки сегодня лишь находится на стадии своей разработки. Однако, интерес к истории родного края в нашем народе огромен.
Через историю люди пытаются определить свою национальную особенность, как говорят, самоидентифицироваться. Это здоровое и понятное чувство, но тут надо помнить, что историческая наука — самая строжайшая из наук — оперирует непреложными и проверенными фактами и не допускает досужих вымыслов. А этим, к сожалению, иногда грешат наши некоторые авторы, нередко они какие-то историкообразные, гуляющие в бытовой среде, совершенно критически не осмысленные сведения подают как непреложный, действительный исторический факт.
Давно замечено, там, где в науке имеются пробелы, они заполняются разными слухами, толками, догадками. Особенно это касается того, когда речь заходит об истории какого-либо конкретного населенного пункта. Как-то недавно по телевизору прозвучало выступление пожилого жителя Гази-Юрт, который утверждал, что это село было, ни много ни мало, основано его отцом. Получалось, что возраст села исчисляется едва ли одной сотней лет. Абсурдность таких утверждений очевидна: ведь возраст этого села исчисляется не одной сотней лет. Об основателе этого села Оалдама Г1аьзе имеется старинная песня, записанная Магометом Джабагиевым еще в конце 19 века. Да и насыпной сторожевой курган, возвышающийся над селом, уводит его историю к далекому средневековью. Или вот другой пример — помещенная в газете заметка «История села Гамурзиево». В ней утверждается, что это село и некогда находившаяся в нем башня были основаны Дошлуко Гамурзиевым, жившим в середине XIX века, тогда как место заселения Назрани и башня в ней относятся к концу XVIII века, и связано все это с другими героями. Об этом речь ниже. Вот и в другой статье «Прошлое и настоящее села Алхасты» также звучит следующее «откровение»: «По некоторым историческим данным (каких же? — И.Д.), у истоков возникновения села Алхасты, расположенного при въезде в Ассинское ущелье, стоял близкий друг ингушского народа Серго Орджоникидзе. Именно по его просьбе Новруз Мамиев и несколько его единомышленников… заложили здесь первые камни». Не надо быть историком, чтобы понять всю нелепость этого утверждения. Имеются же опубликованные данные о том, что Алхасты существовало, по крайней мере, еще в середине 19 века, когда его жители были вытеснены и там заложена станица Фельдмаршальская. Прежним же жителям пришлось арендовывать свои прадедовские земли, но, а затем, после Октябрьского переворота, когда С.Орджоникидзе еще не был назначен чрезвычайным комиссаром юга, алхастинцы сами, по своему почину, вернули себе свои прадедовские места проживания.
Перед въездом в наши села, как это иногда принято, стоят щиты, на которых написано название населенного пункта. Вполне нормальное явление, но вот под этим названием нередко стоит дата «основания» этого села. Вот тут-то и возникают иногда большие вопросы. К примеру, при въезде в некоторые станицы Сунженского района на щитах написано, что населенный пункт основан в 1845 или 1847 году. Такая информация совершенно не соответствует исторической действительности. Это похоже на то, как в 2004 г. жители Базоркино (сегодня называют Чермен) отмечали его 60-летие. Получается, что Базоркино вообще не существовало, что не было депортации его жителей и пр. Пользуясь случаем, для интересующихся приведем даты изгнания местных жителей и воздвижения на их месте станиц Сунженского района: в 1845 г. — Троицкая и Сунженская-Слепцовская, (а до этого там были Эбарг-Юрт и Кури-Юрт); в 1847 г. — Ассинская и Магомет-Юртовская-Вознесенская (а до этого там были Ах-боарзе и Махьмада-хи-т1е); в 1860 г. — Карабулакская, Тарская, вторая Сунженская, Нестеровская (а до этого там были Илдарха-г1ала, Онгашт, Ахки-Юрт, Г1ажари-Юрт).
Так когда же были образованы эти ингушские (орстхойские) села, на месте которых были в середине 19 века возведены станицы? Вкратце тут история такова:
Проживавшие на предгорных отрогах (оарцаш) выходцы из Аккинского общества, орстхойцы обратились в 1768 г. к царской администрации с просьбой разрешить им поселиться на равнине. В 1772 г. такое разрешение было дано и орстхойцы вместе с галгаевцами (по сути разные племенные названия одного народа) заложили уже перечисленные села. Видимо оттуда, от 1772 г. и надо вести отсчет их возникновения.
Сделаем отступление вглубь истории. Территория Северного Кавказа, как известно, за длительный исторический период претерпела передвижения больших этнических разнородных масс. Тут в разные времена смешивались кавкасионы, тюрки, ираноязычные племена. Так, средневековое государство Албания , в которое целиком входила и вся территория современной Ингушетии, по последним данным, была полиэтническим государством, в которое входили все вышеперечисленные этнические массивы, которые, по всей видимости, пользовались в качестве государственного тюркским языком. Следствием чего, надо полагать, явилось огромное наличие тюркизмов в кавказских языках, а также и то, что часть кавкасионов (по антропологическому типу) в языковом отношении была отюречена и сегодня они являются балкарцами, карачаевцами, кумыками. Аланское царство смели с исторической арены монголо-татары в первой половине 13 века. После установления их господства, процесс тюркизации набрал новые обороты и Северный Кавказ вплоть до конца14 века являлся золотоордынской вотчиной. Именно в конце 14 — начале 15 века, после опустошительных походов Тамерлана, на Северном Кавказе произошли большие изменения: часть коренных этносов, бывших уже в контакте с золотоордынцами, была истреблена, оставшаяся часть нашла убежище в горах, в которых завоеватели-степняки чувствовали себя весьма неуютно. Территория Северного Кавказа лежала в руинах, запустела и стала дичать. И вот тогда-то, начиная где-то с 15-16 вв., от Азова и Кубани на эту территорию стали постепенно продвигаться полукочевые адыгские племена. В результате в 17-18 вв. жившие в горах ингуши тесно граничили с проживавшими на современной нашей равнине кабардинцами. Дружеские (но и военные столкновения) ингушей и кабардинцев в тот период нашли широкое отражение в ингушском фольклоре. Кабардинцы покинули эти равнинные места по прямому указанию Екатерины II-й, повелевшей их князьям отойти за речку Курп. Т.о. территория современной равнинной Ингушетии вновь опустела и стала подвластной России.
Естественно, что стесненные в горах ингуши не забывали территорию проживания своих предков. Настойчиво добившись мирного единения Ингушетии с Россией в 1770 г., ингуши открыли себе дорогу к колонизации равнинных земель. К тому времени ингуши уже жили по Тереку, Камбилеевке, Ассе и Фортанге. На очереди стал вопрос освоения равнинных земель. О том, как происходил этот процесс, важные для нас сведения мы находим во многом исторически подлинном предании об освоении ингушами территории, на которой сегодня находятся Крепость и село Гамурзиево — историческая основа современной Назрани. Предание это было записано Магометом Керимовичем Аушевым ориентировочно в 1930 г. от 80-летнего Довта Аушева, и опубликовано на ингушском языке (см.:Говзаме йоазош. Литературни сборник. Орджоникидзе, 1931, oaгl. 23-26). Информатор Довт Аушев сообщил, что это предание он слышал от своего отца, который был мальчиком, когда его семья была среди первых поселенцев Назрани, и прожил его отец 135 лет (последняя публикация полного текста этого предания: Ингушские сказки, сказания и предания. Нальчик, 2002, с. 355-359). В кратком изложении предание повествует о следующем:
В те времена (18 век) центром Ингушетии являлся Ангушт. Люди были территориально стеснены и всеобщим сходом порешили освоить земли, лежащие в дефиле Назрановки и Сунжи. Предприятие это было сопряжено со многими опасностями и потому всенародно решили: по жребию от восьми родов галгаевцев отрядить по десять семей. Предводителем был выдвинут Карцхал (сын Орцхо из рода Мальсаговых). При этом народ сказал ему: «Послужи нам (къахьега тхона)». Затем Карцхал повел тех людей на самую оконечность мыса, где сегодня расположена Назрановская Крепость. В скором времени к этим первым поселенцам присоединились еще 10 семей. Только люди стали обживаться, как некая набеговая (грабительская) большая дружина решила пограбить и ликвидировать это поселение. Защитники обратились к Карцхалу с просьбой разрешить им выйти из села и вступить в бой с врагами, т.к. если бой завяжется в селе, то плачь женщин и детей не позволит им достойно сразиться. Получив разрешение, они выдвинулись вниз по Сунже и вступили в бой с врагами. Тогда грабители пошли на хитрость: разделившись на три части, они с разных сторон ринулись в Назрань. Посреди села на четырех бревнах была воздвигнута вышка, которую называли «Тодий г1ала». В этой вышке засели Карцхал и еще шестеро мужчин. В перестрелке из них четверо погибло. Тогда оставшиеся трое телами погибших заложили прорехи в вышке. Затем двое стали заряжать ружья и подавать их Карцхалу. Он же вел непрерывный прицельный огонь по врагу. Из какой-то землянки бой повел Зауров Ботка. В другой землянке слепой мужчина Тиймаж сумел топором зарубить сунувшегося в землянку врага, наконец врагам удалось поджечь эту вышку. Карцхал и его сподвижники повыпрыгивали из нее. В тот день погибло тринадцать назрановцев. Наступила ночь. Назрановцы стали готовиться к утреннему бою, но утром оказалось, что враги отступили так спешно, что бросили своих заблудившихся десятерых товарищей. Их пленили. Отступившие бежали через Фортангу. У врагов было 180 арб, чтобы на них вывезти добро назрановцев. В обратной дороге эти арбы были зап
олне
ны телами погибших или раненых.
Прошло время. После Карцхала отцом Назрани стал, как сказано в предании, Бятара Гайтий из рода Мальсаговых. Он с помощью русских заложил крепость и укрепил Назрань. Затем на нее напал отряд, который возглавляли князья Албаст и Элжарка. Они и их отряд назрановцы уничтожили. За этот подвиг ингуши были награждены правительством знаменем («эздела байракх»). Потом ингушей стали объединять в «шахары» — крупные села.
Большая историчность этого предания объясняется тем, что рассказчик слышал его от живого участника тех событий, начиная со дня образования Назрани. Таким образом предание не успело фольклоризироваться и обрасти фантастикой. Историк 19 века П.Бутков (Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. Часть II, СПб., 1869, с.111) пишет, что в 1783 году ингушам пришлось сражаться с тысячным вражеским отрядом. Почти согласуясь с этими историческими сведениями, в предании говорится, что война произошла по прошествии трех лет после того, как ингуши под руководством Карцхала заложили Назрань. Т.о. получается, что она была заложена в 1780 году. Но этот вывод мы делаем на основе устных сведений. Но надежными считаются письменные источники. А такой источник имеется. Квартирмейстер Л. Штедер в 1781 г. по заданию царской администрации проводил картографическую работу в нашем крае. Он со всей скрупулезностью отметил, что именно в этом году он видел Назрановский сторожевой пост. Возникает вопрос: было ли это поселение назрановцев или же это был обыкновенный сторожевой пост. Думается, что верно и то и другое, — все пограничные поселения той поры, какому бы народу они не принадлежали, сочетали в себе как функции гражданского поселения, так и функции передовых сторожевых форпостов — сторожевых постов. Их отличительной и характерной особенностью является наличие сторожевой вышки. Именно ею и является упоминаемая в предании вышка («Тоди г1ала»), которая была воздвигнута на четырех бревнах /сваях/, с которой Карцхал и его сподвижники вели бой. Именно эта сторожевая вышка и позволила Л.Штедеру назвать Назрань сторожевым постом. Каменная башня, воздвигнутая Мальсаговым Овларгом и называвшаяся его именем Овларга-г1ала, в предании еще не упоминается, т.к. она была построена несколько позднее после того, как люди поселились в Назрановском дефиле.
О том, что к моменту произошедшего боя Назрань, как сказано в предании, была основана недавно (года два-три ранее), свидетельствует не только наличие временно построенной смотровой (сторожевой) вышки и отсутствие еще не воздвигнутой каменной башни, но и то, что в нескольких местах предания утверждается, что жители этого молодого поселения жили в землянках («толаш»). Это и понятно, ведь первопоселенцы только обживались и еще не успели построить дома. В двух местах предания имеются намеки на то, что враги напали на Назрань, оправдывая себя тем, что они мусульмане, а назрановцы не являются ими. Действительно, к началу 80-х годов 18 века ислам среди ингушей повсеместно еще не укоренился, хотя по некоторым сведениям он уже начинал проникать в ингушскую среду.
Дата 1781 год, названная Л. Штедером, не вызывает сомнений еще и потому, что есть и другие указания, возводящие основание Назрани именно к тому времени. Например, исследователь У. Лаудаев в своей работе «Чеченское племя» (Сборник сведений о кавказских горцах, Тифлис, 1872) отмечает, что Назрань была основана в конце 18 века, а не в начале девятнадцатого. Также, современная исследовательница Н. Волкова «Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX века. М., 1974), изучившая на основе большого архивного материала этническую карту местного края, делает вывод, что о промежутке 1771-1781 гг. ингуши поселились по речкам: Сунжа и Назранка.
Есть некоторые именно фольклорные предания, утверждающие, что якобы Назрань была основана мифическим героем Нясар (или Нясарг). Тут мы видим ничто иное, как народную фантазию, обычно подключающуюся гораздо позднее, когда подлинная история начинает подзабываться и на ее место начинает проникать народный вымысел. Нясарг — это не историческая личность. Это нартский герой — эпическая личность, известная не только у ингушей, но и у кабардинцев и даже у балкарцев и карачаевцев.
Однако имя Орцха Карцхала не исчезло из народной памяти и живет до сих пор. Также незабвенным является и имя Овларга Мальсагова, от которого пошла большая родовая ветвь «1овларга-наькъан». Прекрасный знаток нашей истории и фольклора профессор Дошлуко Мальсагов в своей ценной научной работе «О некоторых непонятных местах в «Слове о полку Игореве» пишет об истоках своего рода. Его родоначальником был Малсаг. Сыном Малсага был Моарзаг1а (позднее иногда произносили Маржаг1а), который имел пятерых сыновей: Овлурга, Хурсга, Ч1ожа, Бятара и Бекмарза. Потомки Моарзаг1а-Маржаг1а упоминаются в исторических источниках, Так, среди 24-х ингушских старшин, принесших в 1770 г. присягу на верность Ингушетии Россие, было трое Мирзахановых: Бимарза, Сурхови и Марзбик. Есть опубликованная народная песня о герое Маржаг1ий Ч1оажа, который, согласно исследованию Т. Муталиева, возглавлял жителей поселения Шолхи (по давней терминологии — «малые ингуши»). Он же организовывал отпор военным притязаниям иноплеменных князей. Тот же Л. Штедер отмечал исключительное мужество «малых ингушей». Но вернемся к Орцха Карцхалу. Из родословной, скрупулезно составленной А.У. Мальсаговым (Ингуши. История и века родословий. Нальчик, 2003, с. 168-169), следует, что предками этого героя были в следующей последовательности — Малсаг, Улх, Мятаж, Орцхо. Затем идет его сын Карцхал. Таким образом, он является прямым праправнуком Малсага. По преданиям Орцха Карцхал был храбрым воином, обладал дипломатическими способностями, поддерживал связи с представителями соседних народов. Довольно полную и объективную информацию о нем дает Н. Яковлев (Ингуши. Популярный очерк. М-Л., 1925). Она достойна того, чтобы ее привести полностью:
«По преданию около 200 лет назад вышел из гор, из селения Онгушт, ингуш по имени Орца Кэрцхал, из потомков Малсэга и первый поселился на берегах «матери Назрани», сердца теперешней равнинной Ингушетии. Желая основать здесь поселение, он привел предназначенного для жертвы белого быка и стал молиться. Во время молитвы бык сам стал на колени, и с неба полил дождь, что, по мнению ингушей, было проявлением милости божества и служило предзнаменованием, что эта местность не будет взята с боя врагами. Здесь Кэрцхал и основал Назрань. Сам он был богатырь: руками крутил мельничное колесо, и, наложив путы на коня, один поднимал его с земли. За занятую землю воевал Кэрцхал с чеченцами, осетинами, кабардинцами и ни разу не выпустил из своих рук Назрани. Мало-помалу враги стали водить с ним дружбу, а ингуши стекались к нему с гор и селились около. К своим Кэрцхал был строг: за кражу набивал он колодки на ноги и сажал в яму провинившихся. Умер он бездетным».
Последний факт о многом говорит: поскольку ингуши считали себя равными между собою, то такой поступок (заковать другого ингуша и посадить его в яму) был, как мы сегодня себе представляем, невозможен, ведь при этом должны были обостриться родовые противоречия. Но в те отдаленные времена видимо Орцха Карцхалу были всенародно даны такие полномочия, что он мог вести себя подобным образом. И становится ясным, что будучи избранным народным представителем (военным вождем) Орцха Карцхал поддерживал строжайшую дисциплину, без которой первоначальные переселенцы Назрани не смогли бы прочно и навечно обосноваться и должным образом противостоять внешним врагам.
После предгорных ингушей, так называемых «больших» и «малых» ингушей (Ангушт, Шолхи и др. села) со временем образовался новый ингушский центр — Назрановские поселения. Они от остальной Ингушетии находились на довольно приличном расстоянии и во многом являлись самостоятельной колонией. Когда они укрепились и размножились к 1810 году, был заключен уже новый договор назрановских ингушей с Россией. Под этим договором стоит имя Карцхала в ряду других имен, представителей общества Галгайче. Кстати, почему назрановцами был в 1810 году заключен дополнительный договор с Россией? Предыстория договора такова. За неполных два месяца до его заключения комендант Владикавказа генерал Ивелич попросил ингушей оградить крепость от вражеского войска, состоявшего из 600 хорошо вооруженных воинов, предпочитавших грабительские походы мирному созидательному труду. По тем временам это была большая воинская сила, выступившая против маломощной по тому времени Владикавказской крепости. Вспомним, что она имела отдельные ворота, называвшиеся Назрановскими. Ингуши-назрановцы полностью разгромили этот отряд, а уцелевших пленили. После этого позорного для врагов поражения вскоре сгруппировались новые вражеские силы уже в многотысячную армию, целью которой было уничтожение крепости Владикавказ и поселения Назрань. Но враги, как и прежде, потерпели сокрушительное поражение. Как видно, конфронтация между назрановцами, которые, вспомним, были оторванными от остальной Ингушетии, и вольными грабителями-наездниками, рыскавшими в поисках добычи, достигла предела. В те времена многочисленные царские договора и разные обязательства, по свидетельству современников того периода, плохо выполнялись и их приходилось перезаключать, подкреплять новыми. Договор 1770 года к тому времени уже как бы «отслужил» свое, — ингуши колонизировали свои древние земли, — военные столкновения приобрели наиболее обостренный и непримиримый характер. Необходим был качественно новый договор, учитывающий военно-стратегическое выгодное расположение Назрани, и что сами назрановцы стали многочисленными и сильными, способными выставить тысячный отряд воинов. Надо отдать чести и достоинству наших предков достойное уважение к ним и почтение: и первый договор с Россией 1770 года, и второй договор от 1810 года ингуши верно исполняли и со своей стороны ни разу эти договора не нарушали, будучи верными своим союзническим обязательствам. Кое кому, кто любит порассуждать о форпостах и аванпостах, сегодня это не мешало бы знать и помнить. В связи с этим вспоминаются слова Ермолова, хорошо знавшего кавказские народы и видевшего в ингушах верных защитников Владикавказской крепости, изложенные им в своем одном документе: «По важности места, занимаемого ингушами, которые бывши до сего преданы России, по положению их селения при Назране служат наилучшим сторожевым постом наших с сей стороны (Владикавказа — И.Д.) от неприязненных не мог я не предвидеть, сколь неприятные, а последствия могли бы произойти, если бы народ сей — самый воинственный и мужественнейший из всех горцев, будучи доведен до возмущения, решился удалиться в горы».
Как видим, деятельность Орцха Карцхала и стоящих за ним назрановцев имела не только ингушское, но и общероссийское значение. Упоминание о нашем национальном герое Орцха Карцхале имеется и в столетней давности архивной записи Магомета Джабагиева (старшего брата Висангирея), который приводит отрывок из некогда бытовавшей героической песни. Это доказывает, что когда-то об этом славном герое в нашем народе слагали и исполняли величальные песни. Всенародная значимость деятельности Орцха Карцхала настолько очевидна и значительна, что, думается, он и мужественные наши первые поселенцы на равнине заслуживают, чтобы им был установлен памятный мемориал. Через пять лет, в 2011 году, исполняется 230-летие Назрани. Думается, есть достаточно времени, чтобы спроектировать и воздвигнуть этот мемориал. Так и видится его изображение: на курганном возвышении гордо стоит одетый в доспехи Орцха Карцхал. Одной рукой он держит за рог коленопреклоненного быка, а второй рукой указывает вниз, как бы говоря, что именно здесь и будет основана Назрань. На заднем же фоне находится башня (вспомним башню Овлурга), по периметру которой понизу идут барельефы, изображающие переселяющихся на плоскость людей (мужчины, женщины, дети, арбы, скот и т.д.)

Сподвижником Орцха Карцхала была и другая примечательная историческая личность — его тайповый брат Овлург (1овларг). Именно им и была воздвигнута на равнине единственная башня, которую царская администрация разрушила в 1869 году. Почему бы эту башню не воздвигнуть вновь вместе о мемориалом и не разместить в ней филиал краеведческого музея. К сожалению, в Ингушетии нет ни одной башни с восстановленным внутренним убранством (восковые фигуры, очаг, циновки, войлочные ковры, посуда, оружие и пр.). Думается, в такую башню не только школьники и местные жители с удовольствием совершали бы экскурсии, но и наши гости с интересом знакомились бы с нею.
Теперь пора вновь вернуться к преданию об основании Назрани. Далее в нем сказано, что преемником Орцха Карцхала стал другой его тайповый брат, которого предание называет «Баьтара Г1айтий» («Гайта, сын Бятара»). Здесь произошло смещение имен отца и сына. На самом деле по приводимой генеалогии А.У. Мальсагова правильнее говорить «Г1айтий Баьтар» («Бятар, сын Гайта»). О нем процитируем небольшой отрывок из предания «Прошло время и Карцхала не стало. Отцом Назрани стал Бятара Гайтий» (т.е. — Бятар, сын Гайти). Он пошел и привел русское войско, которое было вооружено пушками. Они сделали военное укрепление, а затем воздвигли и саму крепость. Затем на Назрань напали черкесские князья (кабардинские — И.Д.) Албаст и Элжарка… Когда они (и их войско — И.Д.) были уничтожены, царь наградил ингушей почетным знаменем («эздела байракх») — Георгиевским штандартом».
Бятар, сын Гайте — тоже исторческая личность. По названной генеалогии он являлся двоюродным братом Овлурга (сына Сурхо). Отец Овлурга по имени Сурхо являлся сыном Моарзаг1а и под именем «Сурхови Мирзаев (Мирзаханов)», как сказано, был среди 24 ингушских старшин, подписавших в 1770 г. присягу ингушей о единении их с Россией. Налицо преемственность: Сурхо (Сурхави) добился единения ингушей с Россией, а его сын Овлург уже был среди первых колонистов Назрани, воздвиг башню и стал родоначальником большой ветви Мальсаговых под именем Овлурговых (1овларга-наькъан).
Об упомянутых в предании князьях Албасте и Элжарке, которые с грабительским отрядом напали на Назрань, по прошествии приличного времени (в 1810 г.) известно из исторических источников, что они были убиты, а отряд их разгромлен. Подлинные имена этих князей Албаст Кончокин и Эльжеруко Абаев. Так они названы в рапорте Ивелича от 3 июня 1810 г.
Все свидетельствует о том, что наши первые колонисты были людьми мужественными (не зря генерал Ермолов отметил у ингушей это качество). Наверное, не так просто было назрановцам, находившимся в 30-ти километровом отдалении от «больших» и «малых» ингушей, самостоятельно отражать многосотенные, хорошо вооруженные, в воинских делах поднаторевшие грабительские отряды.
Вызывает недоумение тот факт, когда подлинные и исконные исторические факты поменяются позднейшими историческими сведениями. Так, в упомянутой статье «История села Гамурзиево» утверждается, что именно им (Дошлуко Гамурзиевым) была построена первая на равнинной Ингушетии боевая, плоскокровельная башня, состоявшая из 4-х этажей. К этой боевой башне якобы примыкали две жилые башни. Цитируем: «Этот ранефеодальный замковый комплекс был построен как раз в районе современного села Гамурзиево». Автор статьи слишком доверительно отнеслась к информации, выданной ей потомком Дошлуко Гамурзиева. Как уже ранее заметил читатель, исторические факты неопровержимо свидетельствуют о другом. А именно — башня была воздвигнута Овлургом и потому носила имя «1овларга-г1ала». Никто не отрицает, что Дошлуко Гамурзиев был примечательной личностью, но правда заключается в том, что он не имеет никакого отношения ни к колонизации места Нясаре, ни к воздвижению имевщейся там башне. Нередко руководители населенных пунктов, долго не думая, определяют первые подвернувшиеся даты основания населенных пунктов, чем вводят людей в заблуждение. Уж лучше так: если кто-то решил определить «год рождения» своего населенного пункта, то пусть сам, или с помощью компетентных людей, сначала скрупулезно изучит этот вопрос. Если же он не поддается ответу, а такое тоже бывает, то уж лучше этот вопрос оставить на уровне научных изысканий. Да и вообще, что дают уму и сердцу вывешиваемые повсюду даты основания того или иного населенного пункта (города, села, станицы)? Наверное, необходимо в этом вопросе навести должный порядок.
Однако сказанное не означает, что изучение, исследование родного края нам ни к чему. Наоборот. Этот здоровый и полезный краеведческий интерес необходимо всячески поддерживать и развивать, но непременно на должной базе историко-архивных источников.
В народе говорят, когда основывалась Назрань, тогдашний ее вождь Орцха Карцхал предрек, что в нее никогда не придет война и место это всегда будет благодатным для нашего народа. За истекшие 225 лет многие силы пытались сокрушить Назрань, но ничего у них не получилось. Мало того, Назрань не только выстояла, как каменная скала среди бурлящих волн, но и сама стала «матерью» наших многих других сел и городов. В 1858-1859 гг. назрановцы, до того жившие в небольших селеньицах и хуторах, были сгруппированы в крупные села, такие как Альтиево, Барсуки, Гамурзиево, Насыр-Корт, Плиево. Все они теперь вновь объединены в город Назрань и являются его муниципальными округами.
История Назрани — это героическая страница нашей истории. Мы должны учиться у этих первых колонистов мужеству, стойкости, любви к своей земле — малой родине. Пусть в веках и далее Назрань цветет и расцветает!

И. ДАХКИЛЬГОВ,
профессор, заслуженный деятель науки,
член Академии СН РФ