Васан-Гирей Джабагиев
Вопрос о введении земского самоуправления в Терской области поднимался уже давно, особенно же остро потребность в земском самоуправлении стала ощущаться населением после 1905 г., с какового времени неоднократно различные общественные учреждения области возбуждали по этому поводу ходатайства перед правительством. Своевременность введения земства в нашей области была осознана даже Государственной Думой, которая в заседании 8 июня 1912 г. приняла предложенную октябристами формулу перехода к очередным делам, указывающим на необходимость проведения в Терской области «положительных реформ, построенных на началах самоуправления, с привлечением местного населения к заведованию собственными делами, с соблюдением справедливого отношения к жизненным интересам национальностей».
Однако впоследствии, когда вырабатывались в Тифлисе основания земской реформы на Кавказе, Терская и Кубанская области, ввиду возражений военного министра, в ведении коего обе эти области находились, были выделены, и земство предполагалось ввести лишь в Закавказье и в Дагестане. Исключение Терской и Кубанской областей из числа местностей, в которых предполагалось ввести земство, объяснялось Военным министерством присутствием в составе обеих областей казаков, для которых, в целях поддержания их военно-сословного быта, имелось в виду создать земское самоуправление особого типа. Что же касается культурных и хозяйственных интересов остального гражданского населения, составляющего в обеих областях большинство, то о них прежнее правительство мало заботилось.
В тот самый момент, когда в Петрограде, в Мариинском дворце, заседала под председательством сенатора Милютина, бывшего представителя Наместника Кавказского в высших государственных установлениях, междуведомственное совещание, рассматривавшее проект Наместника о введении земства в Закавказье, в каковом совещании в качестве представителя Министерства земледелия принимал участие и автор настоящей статьи, произошел переворот, давший России новый государственный строй, и совещание прервало навсегда свои занятия.
Но вопрос о введении земства на Кавказе не умер вместе с совещанием сенатора Милютина; он воскрес через несколько месяцев вновь, и на этот раз мне пришлось заседать в комиссии Б.Б.Веселовского по выработке оснований реформы на Кавказе не только земского самоуправления, но и местного управления вообще уже в качестве представителя Терского Областного Исполнительного Комитета. В этой новой комиссии состав членов был уже другой, с преобладанием не ведомственных представителей, как раньше, а местных деятелей. Совсем другой характер носили уже как постановка вопросов, так и подход к ним и решение их. Принципы общей справедливости, желание идти всемерно навстречу местным нуждам и потребностям, искренность в суждениях ораторов и ясно выраженное стремление дать населению возможно более демократическое управление и самоуправление – были в этом втором совещании руководящими началами. Тут уже не было и не могло быть речи о сохранении классовых или сословных привилегий и особенностей.
К проекту общих оснований земского самоуправления, составленному Центральным Комитетом Союза объединенных Горцев Северного Кавказа и Дагестана и принятому по моему докладу и Терским Областным Исполнительным Комитетом, в Петрограде отнеслись, как и следовало ожидать, одобрительно. Наш проект, который авторы его, кстати сказать, называли «английской системой самоуправления», был принят в Петрограде как нечто совершенно естественное, и я смею утверждать, что мы, составители проекта, о котором идет речь, оказались скорее недостаточно смелыми и решительными, чем чиновники Главного Управления по делам местного хозяйства. Мы здесь, в Терской области, считали, что верхом совершенства, центральным пунктом нашего проекта, альфой и омегой всякого демократического самоуправления по английскому типу является объединение функций административного управления и земского самоуправления в одних и тех же выборных коллективных органах. Это положение Петроградом было принято не только без возражений, но как вполне естественная неотъемлемая сущность всякого правильно построенного самоуправления. Оказалось, что разделение этих функций, если бы даже мы этого пожелали, явилось бы для Министерства внутренних дел совершенно недопустимым, противоречащим всем его представлениям о новом плане государственного строительства.
Равным образом выяснилось, что мы совершенно напрасно требовали в своем проекте, чтобы все органы местного самоуправления были выборными, чтобы органам местного самоуправления предоставлено было право заключать между собой деловые союзы по всем предметам их ведения: положения эти были приняты без всяких возражений, причём было вновь подчеркнуто Петроградом, что наши требования являются общим местом в земской реформе по всей России. Другие наши основные положения, как-то: трехстепенное земство (волостное, уездное и областное), выделение некоторых крупных городов в особые уездные земские единицы, переименование Терской области в губернию – были приняты без всяких оговорок. При этом, между прочим, решено было выделить Пятигорск, Кисловодск, Ессентуки и Железноводск в особую Минераловодскую земскую единицу на правах уездной. Пожелание наше о том, чтобы из состава Тифлисской губернии присоединить к Терской области прилегающие части, населенные ингушами и осетинами, и из состава Ставропольской губернии – территории ногайцев и туркменов, также было в принципе одобрено. Однако окончательное решение этого вопроса отложено было до опроса самого заинтересованного населения и выяснения его отношения к перечислению его к нашей области.
Единственным пунктом нашего проекта, относительно которого встречено было в Министерстве внутренних дел возражение, оказалось наше желание, чтобы областной и уездный комиссары были выборными.
По этому поводу было заявлено, что комиссары должны быть по всей России назначаемы правительством, так как они являются единственными местными органами правительственной власти в губернии и уездах. И когда я ознакомился ближе с предметами ведения комиссаров, то должен был согласиться с тем, что Правительство не могло и не должно было идти в данном вопросе иным путем, так как власть комиссаров на местах сужена до минимума и они являются, в сущности, лишь контролирующими, а не управляющими органами.
И действительно, по постановлениям и проектам Временного Правительства деятельность комиссаров будет заключаться 1) в ознакомлении населения с новыми законами и распоряжениями правительственной власти и 2) в надзоре за законностью деятельности правительственных установлений, за исключением судебных мест, учреждений государственного контроля, государственного банка и высших учебных заведений, а также в надзоре за деятельностью органов местного самоуправления, но исключительно в отношении законности их действий и выборного их производства.
Если бы у Правительства не осталось на местах зависимых от него, им назначаемых и увольняемых комиссаров, то получилось бы такое положение, при котором Центральное Правительство лишено было бы возможности не только осуществлять на местах наблюдение за тем, чтобы учреждения местного управления в своей деятельности не шли вразрез с общими государственными интересами, но даже установить правильные сношения с местными самоуправлениями.
Нельзя, однако, не указать на необходимость, чтобы в вопросе о выборе кандидатов на посты комиссаров Правительство не руководствовалось одним единоличным усмотрением, а считалось с желанием местных общественных организаций.
Таким образом, все наши пожелания найдут себе место в том проекте положения местного самоуправления и управления в Терской области, которое, как мне обещали, будет недели через две-три представлено на утверждение Временного Правительства.
Вассан-Гирей Джабагиев
Статья опубликована в газете «Горская жизнь», г. Владикавказ, 1917, № 1, 4 августа. Подписана: Васан-Гирей Джабагиев.
Дореволюционная публицистика. Работы 1905-1917 гг. – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2007 г. – 94 с.
Составители сборника: Берснак Джабраилович Газиков, Марьям Джемалдиновна Яндиева, Адам Алаудинович Мальсагов.
Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать. 
Добавить комментарий