

В связи с опубликованием работ 3. Измайлова, Л. Ахриева, А. В. Аушева и др., записавших некоторые произведения устного творчества ингушей, возникли довольно большие разногласия в оценке значения фольклора на данном этапе социалистического строительства значении ингушского фольклора высказываются самые разноречивые мысли, которые в основном могли быть сформулированы следующим образом:
1. Фольклор не отвечает запросам сегодняшнего дня, проникнут непролетарской идеологией, поэтому он не нужен, собирание и печатание его политически вредное дело.
2. Изучение фольклора необходимо, а для этого нужно собирать его, но издавать только в крайне ограниченном количестве для узких специалистов-фольклористов.
3. Произведения ингушского устного творчества, за некоторыми исключениями, имеют определенную ценность по своей форме и содержанию. Поэтому собирать и изучать его необходимо. Также необходимо издавать из него наиболее ценное по форме и содержанию не только для специалистов-фольклористов, но и для широкого круга читателей.
Хотя в печати об ингушском фольклоре эти высказывания нигде не зафиксированы, но тем не менее они имеют место и оказывают определенное влияние на темпы изучения фольклора, почему мы сочли необходимым остановиться на разборе значения его.
В настоящее время перед всей ингушской общественностью стоит, актуальная задача — развития ингушского языка, — языка, в основном сложившегося в эпоху дородового и родового строя и поэтому неотвечающего тем колоссальным запросам, которые предъявляют к нему классовые интересы трудящихся эпоху построения социализма.
Коротко говоря, задача эта сводите к созданию литературного языка. Близость языков чеченцев и ингушей, географическое расположение Чеченской Ингушской областей, хозяйственное районирование их, единство самого хозяйства, определяемое Алханчуртско водохозяйственной системой, нефтяными районами, общим направлением сель ского хозяйства и, наконец, одинаковые культурно-бытовые условия ВПЛОТНУЮ ставят вопрос о создании единого литературного языка чеченцев и ингушей.
Вопрос создания такого языка стоял на 7-й Ингушской областной партконференции (доклад т. Балода) и на 7-й краевой партконференции (речи тт. Маурерг и Кариба). Эта задача заключается в том, чтобы создать литературный язык, обогатив его лексику и синтаксис, но не оторвать его от масс трудящихся. Литературный язык должен быть воспринимаемым, понятным, близким, родным для трудящихся. Он должен быть языком трудящихся масс. Эта задача при наличии всеобуча, все общей ликвидации неграмотности и национальной литературы, проникающей в самые гущи трудового крестьянства вполне разрешима. Путь к этому указан в словах т. Сталина о (more…)
Усиление темпов культурного и хозяйственно-политического развития нацобластей Советского союза и, в частности, Северного Кавказа во многом зависит от большевистски правильного разрешения целого ряда национально-языковых вопросов. Построение национальной терминологии, разработка конкретных систем национальных орфографий, рационализация, унификация алфавитов, изучение диалектов нац. языков, составление их научных грамматик и др. — все это на современном этапе соцстроительства в нацобластях приобретает исключительное значение и должно привлечь к себе максимальное внимание научных и практических работников, участвующих в национально-культурном строительстве нацобластей. Развитие периодической национальной печати, доведение печатного слова, политической статьи, научной брошюры, художественного рассказа до трудящегося горца в большинстве случаев обусловлено тем, как написана предлагаемая для чтения литература. Все отдельные вопросы нац. языкового строительства, в конечном счете, концентрируются вокруг одного основного вопроса оформления и всестороннего развития национального литературного языка. До самого последнего времени в нацобластях Северного Кавказа это оформление и развитие нац. литературных языков проходило без достаточно необходимого руководства со стороны специальных научно-исследовательских организаций, комитетов Н. А. и нац.институтов. Мало того, в условиях нашего края мы часто сталкиваемся с фактом просто умышленного создания препятствий в развитии единых норм литературной речи, письменного языка путем разнобоя в алфавитной работе, орфографической. терминологической и др. В первую очередь, это относится к вопросу о чечено-ингушском литературном языке. Исторически близкие друг к другу по культуре, языку, территории, формам хозяйства, чеченцы и ингуши на ряде конференций сами неоднократно поднимали вопрос о создании единого чечено-ингушского литературного языка и об объединении целого ряда культурных мероприятий. Так, в частности, уже на чечено-ингушской конференции по унификации алфавитов, происходившей в г. Владикавказе в июле 1928 г., по вопросу об издательских мероприятиях было вынесено следующее постановление: «Близкое родство ингушского и чеченского языков и достаточно ясно определившаяся тенденция к дальнейшему их сближению ставят на очередь вопрос об объединении издательской работы и об установлении основ общего письменного языка. (more…)
Дошлуко Мальсагов
Прежде чем говорить о едином чечено-ингушском литературном языке, нужно твердо уяснить, являются ли чеченцы и ингуши единой нацией. Четкость в этом вопросе необходима для разрешения вопроса о едином чечено- ингушском литературном языке. Тов. Сталиным в статье «Нация и национальное движение» дано следующее исчерпывающее определение понятию нация: «Нация это исторически сложившаяся устойчивая общность языка, территории, экономической жизни, психического склада, проявляющегося в общности культуры». Имеются ли у чеченцев и ингушей общность языка, территории, экономики и культуры? Из поставленных вопросов наиболее трудным для четкого ответа является вопрос об общности языка, и для ответа на него мы имеем достаточно материалов. Услар в своей монографии «Чеченский язык» (стр. 2) говорит «язык нохчий дробится на множество наречий… но несмотря на это, чеченский язык представляет замечательное единство; уроженцы двух противоположных концов Чечни без затруднений могут разговаривать друг с другом, за исключением разве джераховцев (?), которые говорят весьма измененным наречием». Положение это подтверждает 3. К. Мальсагов, который отмечает: «коренное население Чечни и Ингушетии, а также население западной части Хасав-Юртовского округа Дагестанской ССР, всего в количестве свыше 400 тысяч душ, говорит на одном и том же языке, распадающемся на два наречия — чеченское (нохчийское) и ингушское (галгайское), и на ряд говоров, вроде мелхинского, аккинского, чеберлоевского и др., примыкающих, главным образом, к чеченскому наречию.
Чеченское и ингушское наречия отличаются одно от другого довольно значительно, однако, не настолько, чтобы чеченцы и ингуши не могли понять друг друга без предварительной подготовки
(3. К. Мальсагов — «Культурная работа в Чечне и Ингушии в связи с унификацией алфавитов»).
Изложенное вполне подтверждает другим исследователем чечено-ингушского языка, профессором Яковлевым, которого читаем: «Чеченец и ингуш без всяких затруднений понимают друг друга. Такую близость мы видим и в других проявлениях национальной культуры чеченцев и ингушей» (Н. Ф. Яковлев — «К вопросу об общем наименовании чеченцев и ингушей»).
Каждый, кто имеет возможность наблюдать общение чеченцев и ингушей легко убедится в том положении, что чеченское и ингушское наречия хотя «отличаются одно от другого довольно значительно», но, тем не менее, составляют один язык. Никогда ингушу и чеченцу при встрече не приходится прибегать к третьему языку, каждый из них может объясниться на своем наречии, не боясь быть не понятым.
Следовательно,вывод тех, кто специально занимался чеченским ингушским языками о том что чеченское и ингушское наречия есть наречия одного языка, есть один, а не два самостоятельных языка, является бесспорным.
(more…)
ДАННОЕ СОЧИНЕНИЕ(ВТОРОЙ ТОМ), ЧАХКИЕВА ДЖАБРАИЛА ЮРЬЕВИЧА, В КАЧЕСТВЕ НАУЧНОГО ИЗДАНИЯ, КОТОРОЕ ПРИ ЭТОМ ТЕПЕРЬ ФИНАНСИРОВАЛОСЬ УЖЕ МЕСТНОЙ АРХИВНОЙ СЛУЖБОЙ ( Примечание: Чахкиев Джабраил Юрьевич — Заместитель Директора (Главный Хранитель Фондов) Госархива Республики Ингушетии), ЯВНО НЕ СООТВЕТСТВУЕТ КРИТЕРИЯМ НАУЧНОЙ РАБОТЫ.
КНИГА ПОВТОРЯЕТ СУДЬБУ ПЕРВОГО ТОМА ИЗДАНИЯ, ТАКЖЕ НЕОБЪЕКТИВНО, НЕИНФОРМАТИВНО И ЯВНО МНОГОЕ ПОСТРОЕНО НА ЛЖИ, КОТОРАЯ В БУДУЩЕМ ПРИВЕДЕТ КОНФЛИКТНОСТИ СРЕДИ ИНГУШСКИХ ТЕЙПОВ. ЧАХКИЕВ, ГДЕ МОГ СОКРАТИЛ ПАМЯТНИКИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ ИНГУШСКИХ ГОРНЫХ ПОСЕЛЕНИЙ, ОМОЛОДИЛ ИХ И РАЗДАРИЛ ЧАСТЬ ГОРНОЙ ИНГУШЕТИИ, ТЕМ КОГО ОН ЗА ЧТО-ТО СИЛЬНО ВОЗЛЮБИЛ.
ВЕРДИКТ: КНИГА УХОДИТ В УТИЛЬ // НЕ РЕКОМЕНДОВАНО
Чахкиев Джабраил Юрьевич — Заместитель Директора (Главный Хранитель Фондов) Госархива Республики Ингушетии (Вспоминается русская пословица: «Каков Поп таков и Приход»)
Обильна памятниками позднесредневекового зодчества горная часть Чечено-Ингушетии и Северной Осетии — своеобразный музей под открытым небом. Мощные башенные комплексы, взметнувшиеся в поднебесье, белоснежные склепы, храмы и святилища, на фоне изумительной красоты окружающей природы, пленяют навсегда каждого, кто побывал здесь. И справедливо данный край называли в прошлом «страной башен»1. Сколько же надо было кропотливого труда, навыков и средств, чтобы навека создать эти величественные сооружения?! Однако память народа сохранила лишь очень скудные сведения о непосредственных мастерах-строителях, истории и самом процессе их возведения. А имеющиеся отрывочные данные по-своему интерпретируются каждым исследователем, который чаще всего не ставит перед собой цели обстоятельного и всестороннего изучения этих вопросов. Все это послужило причиной того, что в научной литературе продолжает бытовать мнение о якобы отсутствии в среде вайнахов (чеченцев и ингушей), a также осетин отдельных фамилий или мастеров-зодчих, занимавшихся из поколения в поколение только постройкой указанных сооружений, то есть отрицается отделение ремесла, в частности строительного дела, от земледелия и скотоводства и обособление его носителей 2. Абсолютизируя еще и сообщения местных информаторов о коллективном участии. в процессе строительства всех членов той или иной фамилии (рода), постройка жилых башен, склепов и культовых сооружений объявляется доступной «не только мастерам-специалистам, но и рядовым представителям родовой организации»3, а мастеров же приглашали «лишь во время строительства оборонительных башен»4. Однако накопленные в разное время материалы достаточно убедительно говорят: в вайнахском и осетинском позднесредневековом обществах существовала особая категория потомственных мастеров-зодчих, специализировавшихся на возведении как боевых, так и жилых погребальных и культовых построек, что вовсе не под силу было (в виду определенной конструктивной сложности этих сооружений) его рядовым членам. (more…)