Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Уже своей победой грезил враг,

И не дымил растоптанный очаг,

И вот средь этой мертвой тишины

Запели вдруг три звонкие струны.

О долге чести струны те поют,

Г1алг1аи в битве павшие встают,

И стало приговором для врагов

Отвага и прочность их клинков.

И произнес угрюмо грозный хан

«Народ сей мал, но духом великан.

Сармазы, привести сюда ко мне

Того, кто смог ….. дать струне.»

И вот седого с проседью в висках

Они приводят к хану старика.

Насупив брови, владыка приказал

«Сыграй-ка снова, то, что ты играл!»

И вот под сводом желтого шатра

Запели словно буйные ветра.

Заговорили звонкие струны,

Три яростные, пенные волны.

Летели звуки устремляясь ввысь,

Лавиною обрушиваясь вниз.

В них мчалась буря бешенных коней,

И только страх не чувствовался в ней!

Задумавшийся хан и зол и хмур,

Рукой остановил дечиг-пандур.

«Довольно! Твой мотив суров.

В нем есть отвага, и достоинство и честь.

Раб, отвечай мне, инструмент такой,

Чьей сотворен умелою рукой?

А этот, что сейчас в твоих руках,

В обмен на жизнь оставишь мне, г1алг1а!»

Пришельцу чужеземному в ответ

Сказал старик седобородый «Нет!

Напев трех этих струн лишь только нам послушен

И я тебе их не отдам!

А если силой- я в твоем шатре.

Лишь пес кусает гостя во дворе,

Орлу в оковах никогда не жить,

Наш вольный дух тебе не покорить.»

Свернул старик из-под седых бровей,

Своих убитых вспомнил сыновей.

«Еще скажу тебе, у нас в горах,

Кто справедлив, тому не ведом страх

Свою гордыню мудростью уйми,

И истину извечную пойми.

Жестокому могущественным стать

Поможет меч, но только не бывать

Ему великим, в этом жизни суть.

А твой отмечен мраком смерти путь

Твоим сармазам, знаю, нет числа.

Они как волны моря, мы — скала.

У нас, в народе, поговорка есть,

Себя теряет потерявший честь.

И тот, кто отстоять себя не смог

Напрасно носит кованный клинок.

Кинжалы из селенья Кубачи

Не хуже чем афганские мечи.

Светильник дней моих почти угас

И я без страха встречу смертный час.

Оставь наш край! Мы сердцем приросли

К истерзанной судьбе своей земли.

К безмолвью башен и молчанию скал,

Напрасно здесь покорность ты искал.

Открыт наш дом пришедшему с добром.

Ну а врагов встречаем мы с мечом!

Добра и зла расходятся пути,

Оставь наш край, владыка, уходи.

Горел закат рубиновый вдали,

Из гор завоеватели ушли,

И вновь над тишиной гранитных скал

Мотив дечиг-пандура зазвучал.

Напев звенел, то подымаясь ввысь,

Лавиною обрушиваясь вниз,

Вскипая в сердце яростным огнем,

И только страх не чувствовался в нем.

До сей поры дечиг-пандур в горах

Хранит как символ мужества г1алг1ай.

На грусть и радость нам они даны

Три звонкие, три вещие струны…