Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Гуда Амиевич Гудиев

Каждая встреча с исследователем Берснаком Газиковым доставляет огромное удовольствие. Во-первых, он «заваливает» тебя информацией, раздобытой им самим и различных архивах страны и даже зарубежья. Во-вторых, становится приятно, что есть среди нас люди, бескорыстно работающие над воссозданием нашей истории. Хотя их бескорыстие не должно бы беспредельным. Государственные органы не могут оставаться безучастными в их работе и должны оказывать им реальную поддержку, так как они занимаются, в конце концов, общенациональным делом. И, конечно, нас радуют встречи с Берснаком еще и потому, что каждый раз он проявляет готовность сотрудничать с нами, с прессой.
Материал, который мы предлагаем вашему вниманию, предполагался подать в ином виде. Но решили опубликовать его без существенного редакционного вмешательства. Даем документы, которые красноречивее любого комментария. «Послужные списки» поручика третьего драгунского полка Гуди Амиевича Гудиева, который в 1920 году в звании ротмистра был градоначальником города Баку и который, как сообщала тифлисская газета «Вольный горец» от 28 июня 1920 года вместе с председателем горского парламента Рашидханом Каплановым был арестован красными. Арест Гудиева вызвал в Ингушетии волнения. Как писали газеты, свыше 12 тысяч ингушей, то есть преобладающее большинство взрослого населения Ингушетии, обратились с настоятельной просьбой вернуть Гуди Амиевича во Владикавказ. Их просьба отчасти была выполнена. Гудиева привезли во Владикавказ, но с коварными намерениями. 6 сентября тот же «Вольный горец» сообщил о расстреле Капланова и Гудиева. В вынесении смертного приговора участвовал А. Андреев, ставший впоследствии первым секретарем Северо-Кавказского крайкома партии. Тот самый Андреев, который приложил страшную руку в решении вопроса с Владикавказом и в лишении нас государственности. Кстати сказать, Андреев в свое время благодаря Гудиеву был избавлен от смертной казни. Но 6 сентября 1920 года подлость оборвала жизнь благородства. Но не победила!
Публикуемые нами документы -еще одно свидетельство того, что ингуши верой и правдой служили Отечеству и никогда не кичились этим. Сухой язык документов, конечно, не может передать всю отвагу и мужество Гудиева, его высокий воинский профессионализм. Что, например, скрывают фразы из «Послужного списка» «самостоятельно взял Чандятунь» или «разновременно выполнял особо важные разведки по приказанию главнокомандующего». Примечателен в этом смысле очерк «В когтях у японцев», опубликованный в 1907 году во втором и в третьем номерах журнала «Вестник русской конницы». В нем рассказывается о горстке храбрецов разведчиков, которые под руководством некоего ротмистра Дроздовского и корнета Гудиева, творили в тылу японцев чудеса храбрости. Здесь Гуди Амиевич Гудиев показан отважным и весьма сообразительным офицером. И по всей видимости, за эту вылазку, которая осуществлена «по приказанию главнокомандующего», ему присуждается один из пяти орденов, перечисленных в публикуемых нами послужных списках. Этот материал также представлен нам Берснаком Газиковым.
Интерес вызывают и приказы градоначальника г. Баку ротмистра Гудиева, опубликованные в 1919 году в официальном отделе газеты «Азербайджан». По ним становится ясно, что в подчинении ротмистра Гудиева служили даже полковники. Упоминаются в них и ингушские фамилии. Например, в приказе от 23 сентября 1919 года говорится:
«Обязанности начальника сыскной полиции временно, до особого моего распоряжения, возлагаются с сего числа на временно исправляющего должность пристава 4-го участка Дибирова. Временное исправление должности пристава 4-го участка возлагаю на помощника пристава Албогачиева.
О чем объявляется по бакинскому градоначальству для сведения, и кого касается исполнения».

ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК
3-го ДРАГУНСКОГО ПОЛКА
ПОРУЧИКА Г.А. ГУДИЕВА
(14 января 1909 г.)
Младший офицер поручик Гуда Амиевич Гудиев родился 12 февраля 1880 г. Сын юнкера милиции Терской области. Вероисповедания магометанского.
Воспитывался во Владикавказском реальном училище и окончил по 1-му разряду курс в Елисаветградском кавалерийском юнкерском училище.
Имеет ордена: святой Анны 4 ст. с надписью «За храбрость»; святого Станислава 3 ст.; святой Анны 3 ст. (оба с мечами и бантами); святого Станислава 2 ст. с мечами и святого Владимира 4 ст. с мечами и бантом.
Жалование — 960 руб. в год (квартирные и фуражные — по положению).
8 службу вступил 20 февраля 1900 г. на правах вольноопределяющегося 2-го разряда по образованию в 45-й драгунский Северский полк. В полк прибыл 17 апреля 1900 г.
5 августа 1900 г. командирован в Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище и по выдержании вступительного экзамена зачислен юнкером общего младшего класса — 1 сентября 1900 г.
30 августа 1901 г. переведен в старший класс.
Произведен: 28 сентября 1901 г. в полковые унтер-офицеры, 22 ноября 1901 г. — в ефрейторы училища, 16 февраля 1902 г. — в портупей-юнкера.
9 июня 1902 г. «за отличные успехи в науках и в строевом образовании» удостоен награждения почетным оружием.
1 августа 1902 г. окончил училище по 1-му разряду с переименованием в эстандарт-юнкера. 24 февраля 1903 г. учебный комитет Елисаветградского кавалерийского юнкерского училища «за отличные успехи в науках и в строевом образовании» наградил Г.А.Гудиева премией имени генерал-адъютанта Д.А.Милютина.
1 апреля 1903 г. произведен в корнеты с переводом в 50-й драгунский Иркутский полк (старшинство — с 1 сентября 1902 г.).
Отправился к новому месту службы — 17 апреля 1903 г. С 17 июня по 6 июля 1903 г. исполнял должность хозяина офицерского собрания полка.
6 февраля 1904 г. командирован в Читу в распоряжение наказного атамана Забайкальского казачьего войска.
9 июня 1904 г. переименован в хорунжие с переводом во 2-ой Аргунский полк Забайкальского казачьего войска младшим офицером 3-й сотни.
7 сентября 1904 г. командирован в разведсотню особой важности при штабе Манчжурской армии «для разведок особой важности».
16 февраля 1905 г. назначен начальником четырехсотенного туземного конного отряда.
25 июня 1905 г. прикомандирован к штабу тыла армии.
11 сентября 1905 г., по расформировании отряда, прибыл в отдельный дивизион разведчиков.
7 октября 1905 г., в связи с расформированием дивизиона, откомандирован на Кавказ.
Награды: ордена святой Анны 4 ст. с надписью «За храбрость» — 4 июня 1904 г. — святого Станислава 3 ст. с мечами и бантом — 12 ноября 1904 г.; святой Анны 3 ст. с мечами и бантом — 11 февраля 1905 г.; святого Станислава 2 ст. с мечами — 22 февраля 1907 г.; святого Владимира 4 ст. с мечами и бантом — 2 октября 1905 г.
25 декабря 1905 г. назначен и. д. адъютанта управления инспектора Терской постоянной милиции. 3 февраля 1906 г. утвержден в должности с переименованием в корнеты и зачислением по армейской кавалерии.
6 мая 1907 г. произведен в поручики со старшинством с 1 сентября 1906 г.
22 декабря 1908 г. переведен в 3-й драгунский Новороссийский полк.
14 января 1909 г. прибыл в полк.
С 4 ноября по 23 декабря 1908 г. находился в отпуске.
Недвижимого имущества не имеет.
Наказаниям и взысканиям не подвергался.
Участвовал в русско-японской войне 1904 — 1905 гг. со 2-м Аргунским казачьим полком в отряде генерала П.К. Ренненкампфа — с 24 февраля по 7 сентября 1904 г.
За время пребывания в отдельном дивизионе разведчиков при главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, действующими против японцев, для разведок особой важности с 12 сентября 1904 г. по 7 октября 1905 г. участвовал: в боях на р. Шахз с 24 сентября по 4 октября 1904 г.; в набеге конницы под началом генерал-лейтенанта, генерал-адъютанта П.И. Мищенко на Инкоу с 26 декабря 1904 г. по 5 января 1905 г., в боях под г. Мукденом с 12 по 26 февраля 1905 г.
Самостоятельно взял г. Чандятунь с боя — 28 апреля 1905 г.
Разновременно выполнял особо важные разведки по приказанию главнокомандующего.
Женат на девице ингушского племени Кали Касбулатовне Льяновой (вероисповедания магометанского). Детей нет. (Не можем утверждать, что на снимке, публикуемом нами, ротмистр Гуди Гудиев изображен с женой Кали. Снимок Б. Газикову передал Батажев Магомед, на что сам Берснак просил указать. — Ред. «Ангушта»)

ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК ПОРУЧИКА ГУДИЕВА ГУДИ АМИЕВИЧА ОТ 27 ЯНВАРЯ 1910 г.
(ДОПОЛНЕНИЯ ПО СРАВНЕНИЮ С П/С ОТ 14 ЯНВАРЯ 1909 г.)
НАГРАДЫ: Почетное оружие — шашка за отличные успехи в науках и в строевом образовании.
ПРОХОЖДЕНИЕ СЛУЖБЫ:
Назначен заведовать обучением разведчиков во 2-м эскадроне — 25 января 1909 г.
Временно командовал 2-м эскадроном: 10 — 26 нюня и с 30 сентября по 22 октября 1909 г.
Назначен обучающим в школе подпрапорщиков — 20 октября 1909 г. Тогда же принял должность заведующего оружием в полку. 27 ноября 1909 г. отчислен от должности обучающего в школе подпрапорщиков.
1 февраля 1910 г. получил аттестат в том, что как исполнительный и усердный в службе (обер-офицер) при отличном поведении достоин допущения к приемному экзамену для поступления в Императорскую Николаевскую военную академию.
25 февраля 1909 г. у Г.А. Гудиева родился сын Ахмед.

ОТ РЕДАКЦИИ:
Очень надеемся на то, что у этой истории будет продолжение. Ждем родственников Гуди Гудиева, которые помогли бы нам составить рассказ о славном сыне нашего народа.

ОН БЫЛ ЧЕЛОВЕКОМ ВЫСОКОЙ ЧЕСТИ
Материал о бакинском градоначальнике ротмистре Гуда Гудиеве, опубликованный в прошлом номере, еще верстался, когда к нам в редакцию пришел увлеченный нашим изданием читатель Аюп Хусейнович Экажев. Разговорились. Мы поделились содержанием предстоящего номера. И когда речь зашла о готовящейся публикации про Гуда Гудиеве, Аюп Хусейнович оживился.
— В нашем доме очень много рассказывали об этом человеке. Отец и дед мой были знакомы с ним, — начал А. X. Экажев. — Конечно, мне трудно будет восстановить в деталях некоторые эпизоды. Но в память врезался рассказ отца о событии 1920 года.
— Впрочем, все по порядку. Мой дед Абдула Саадал-хаджиевич был преуспевающим коммерсантом. Ему часто приходилось выезжать за пределы Ингушетии. В 1905 году он со своим зятем Толдиевым Саад-хаджи жил даже в Америке, куда приехал после своего пребывания в китайском городе Харбин. Вдоволь поскитавшись по чужбине, они вернулись домой. В 1915 году к нему обратился Гапур Ахриев с предложением поехать с ним в Баку по очень важным делам. Так уж случилось, что эта поездка затянулась надолго. Родные деда, конечно, были обеспокоены. Ведь время было тревожное. Мой прадед Саадал-хаджи поручает отцу поехать в Баку, разыскать Абдулу и выяснить причины его невозвращения домой. Отец, кстати, по тем временам был грамотный человек. Он окончил Владикавказское реальное училище. И вот он отправляется в Баку. Но по дороге с ним случилась напасть. На железнодорожной станции в Махачкале при обыске у него украли деньги. Оказаться в чужом городе без гроша в кармане — не шуточное дело. Отец в расстроенных чувствах ходил по перрону вокзала, не зная, как выкарабкаться из этой неприятной ситуации. И вдруг встречает двоюродного брата Багаудина Экажева и его друга генерала Солсбека Бекбузарова. Они-то и помогли отцу решить возникшие финансовые проблемы. И он благополучно добирается до Баку, разыскивает своего отца. Но тот не мог возвращаться домой — должен был решить кое-какие дела. Беспокоиться причин не было, и поэтому было решено устроить моего отца на работу дежурным на станции Баланджары, под Баку.
…Однажды, во время вечернего дежурства, мой отец увидел, как английская вокзальная охрана ведет двух арестованных. В одном он узнал своего односельчанина отважного Заама Яндиева, а вторым, как позже выяснилось, был Анастас Микоян. В руках у Заама Яндиева и его попутчика были чемоданы. Выбрав удобный момент, когда охрана договаривалась о том, как переправить задержанных, Заам Яндиев, узнавший моего отца, произнес: «Придумай что-нибудь, чтобы избавить нас от этих вещей, — имея в виду чемоданы. — Это очень опасный для нас груз». Отец пускает в ход всю хитрость, приглашает английских охранников в ресторан, а кассиру поручил, чтобы тот поставил чемоданы у себя в кассе. В помещение кассы никто кроме начальника и дежурного станции входить не имел права. Таким образом, Яндиев и Микоян были спасены от расстрела. Позже узнал, что чемоданы эти были битком набиты подпольной литературой, направляемой из Астрахани в Баку. Кстати, этот эпизод описывает Анастас Микоян в своих мемуарах «Мой XX век», изданных в 1999 году. Правда, в своих воспоминаниях он не называет Заама Яндиева и не останавливается на подробностях своего избавления от неминуемого наказания.
Что касается Гуды Гудиева, то его расстреляли не во Владикавказе, о чем со ссылкой на тифлисскую газету «Вольный горец» пишет «Ангушт».

После поражения меньшевиков Гуда Гудиев был арестован. И в Баку состоялся судебный процесс. По делу проходил еще какой-то адмирал — армянин (видимо, это и был упоминавшийся в «Ангуште» Рашидхан Капланов — ред.). Когда последнее слово было предоставлено адмиралу, он сказал, что как адмирал царской армии не намерен просить последнее слово у босяков, у которых нет чести и совести. Гуда Гудиев тоже не дрогнул на суде и поддержал адмирала. В этот же день оба были расстреляны.
Мой дед Абдула и отец, выбив через Серго Орджоникидзе разрешение, специальным вагоном привезли труп Гуды Гудиева на Родину, где он и был похоронен.
Именно этим поездом и приехали домой после долгих скитаний мой дед с отцом и наш зять Толдиев Саад-хаджи.
От отца и деда я много раз слышал отзывы о ротмистре Гудиеве, как о мужественном и порядочном человеке, для которого честь была превыше всего. Весть о его расстреле действительно взбудоражили тогда «красную Ингушетию».