Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Ингуши и чеченцы вместе с другими северокавказскими народами играли значительную роль в истории Грузии. Хевсурети и Тушети – высокогорные регионы восточной Грузии непосредственно граничат с вайнахами. Из-за климато-географических условий эти народы были тестно связаны друг с другом, что способствовало их сближению и образованию особых форм интеркультурной коммуникации. В грузинских источниках вайнахские племена упоминаются в основном по имени дурзуки (дзурдзуки). Употребляется также глигвы по отношению ингушей, а в позднофеодальной эпохе встречается уже этноним кисти. В лексике восточно-грузинских горцев по отношению чеченцев и ингушей закреплен название кисти, хотя хевсуры ингушей именуют также глигвами. Этногенез грузинского народа всегда рассматривается в связи с этногенезом других Кавказских народов. Их родство доказывают весомые археологические, антропологические, лингвистические, фольклорные и этнографические данные, среди которых особенно выделяется вайнахский субстрат. Антропологически грузины, вместе с другими кавказскими народа- ми, относятся к переднеазиатской рассе; горногрузинские этнографические группы и вайнахи объединяются в кавкасионский антропологический тип. [14, с. 356]. С лингвистической точки зрения проведена огромная работа которая под- тверждает родственность картвельских и нахских языков (Ив. Джавахишвили, Арн. Чикобава, Д. Имнаишвили, Т. Утургаидзе, Т. Гониашвили, И. Алироев, И. Дешериев и др.). Установлено, что нахские языки имеют много общего с картвельскими языками, особенно зримо влияние нахов на лексику грузинских горцев (тушины, пшавы, хевсуры) находящихся в постоянной связи с чеченцами и ингушами. В «Жизни Картлийских Царей» летописца Леонтия Мровели Грузины и Кавкасиане, т.е. вайнахские племена, имели общего прародителя: «…у армян и картлийцев, ранов и моваканов, эров и леков, мегрелов и кавкасианов – у всех [этих народов] был единый отец по имени Таргамос. Сей Таргамос был сыном Таршиса, внуком Иафета – сына Ноева. Был тот Таргамос героем. По разделении языков, когда воздвигали башню Вавилонову, различились и рассеялись оттуда языки по всему свету. Пришел Таргамос со всем племенем своим и утвердился между двумя недоступными человеку горами – Араратом и Масисом. Среди сынов его отличились восемь братьев, герои многосильные и славные, которых звали Гаос, Картлос, Бардос, Мовакан, Лек, Эрос, Кавкас и Эгрос. И были эти братья героями. и поделил Таргамос земли и племена свои между этими героями…» [7, с. 21] Далее мы узнаем, что Таргамос из множества героев двум – Лекану и Кавкасу дал земли к северу от Кавказа, где не было и жителей. Были безлюдными пространства те от Кавказа до Великой реки, что впадает в море Дарубандское. Дал Лекану земли от моря Дарубандского до реки Ломека, к северу – до Великой реки Хазарети. Кавкасу – от реки Ломека до рубежей Кавказа на западе. [7, с. 22] Среди сынов Кавкаса Дурдзук был самым знаменитым; после того как хазары заняли большую часть територии кавкасов, Дурдзук ушел и расположился в горной теснине, которой и дал имя свое – Дурдзукети, и стал данником хазарского царя [7, с. 25 ]. Заточенные в высокогорьях Центрального Кавказа Дурдзуки были практически лишены возможности развивать нормальные отношения с враждебными кочевыми народами и расширить свои территории обитания по направлению низменностей Сунжи и Терека. Поэтому логично, что Дурзуки повернулись к югу и обратили свой взгляд с надеждой на недавно созданное государство Картли (Иберия) население которого генетически и по культурно-бытовым признакам было близко к ним. А после женитьбы Царя Картли Парнаваза на дочери Царя» Дурзуков, их отношения достигли новых высот и с этого момента дурзуки стали стратегическими союзниками грузин на Кавказе [11, с. 161-162] Древнегрузинские источники, при изложении событий раннего периода истории Картлийского царства, большое внимание уделяют взаимоотношениям правителей Картли с соседними горскими племенами. «По утверждению «Картлис цховреба», в борьбе за изгнание Азо Фарнавазу помогало население Северного Кавказа. Фарнаваз, по этой же традиции, женился на женщине из племен дурдзуков, а сестру свою выдал замуж за «царя осетин». Его преемник Саурмаг с помощью дурдзуков возвращает себе престол, после чего переселяет «половину племени всех кавкасианов» и поселяет их на южной стороне Кавказского хребта – в Мтиулети («от Дидоети до Суанети»), некоторых же из них он относит к числу знати» [8, с. 148]. Проживание в непосредственном соседстве, обусловило становление тесных политических, экономических и социо-культурных связей между грузинами, чеченцами и ингушами. С политической точки зрения, отношение этих народов всегда имели взаимовыгодный характер. Исторически, для Грузии, чеченцы и ингуши (вместе с другими народами Северного Кавказа) представляли силу, которую можно было использовать не только для решения своих внутригосударственных проблем, но и как северного щита против нашествий внешних врагов с Севера, угрожающих грузинской государственности. Из собственных же политических и экономических целей, вайнахские народы имели тесные союзнические отношения с Грузией [16, с. 108]. Но государственно-политические связи отчасти не могли влиять на взаимоотношения грузин и ваинахов проживающих в непосредственно граничащей зоне высокогорного Кавказского хребта. Климато-географические условия региона, способствовали их изоляции от своих центров, так как с поздней осени до весны эти этнические группы были практически отрезаны от них; это и обусловило образование автономно развивающейся специфической системы взаимоотношении (экономических религиозных, правовых и семейных). Следует отметить интенсивность миграционных процессов в приграничном регионе, где происходило передвижение населения с юга к северу и наоборот. Грузины, чеченцы и ингуши часто проникали на территорию друг друга. В результате происходило закрепление отдельных домов, а иногда одновременное массовое заселение. По мнению академика Г. Меликишвили «Исторически с древнейших времен засвидетельствовано постоянно происходящее проникновение северных племен на юг. И жившие в горной Иберии северокавказские родоплеменные коллективы, возможно, и оказались здесь в результате такого проникновения с севера» [5, с. 295] Пересечение Кавказского хребта и заселение Аргунского верховья грузинами, видимо, объясняется увеличением плотности населения (обеспечивать пищей которое горные условия не давали возможности) и религиозным фактором (процесс установления христианства в горных районах Восточной Грузии стимулировал миграцию населения). Кроме того, причиной миграции являлась и традиция кровной мести, которая принуждала отдельных лиц или групп людей к изменению места жительства. Причиной инфильтрации вайнахского населения в Грузию считается экономическая бедность горцев, ограниченность угодий, традиция кровной мести и проведенная Шамилем религиозная реформа [10, с. 30]. По мнению И. Алироева, в период Шамиля беженцы-вайнахи безбоязненно поселялись на грузинские земли, а изгнанные по разным причинам из равнинных сел грузины часто находили убежище у вайнахов [1, с. 199]. В результате миграции чужой этнический элемент со временем адаптировался к новым этно-социальным условиям, что выражалось в частичной или полной ассимиляции этих этносов. Если, в одном случае, поселившиеся на чужую территорию, этнические группы сохраняли этнокультурную специфику, то в другом случае представления об их этнической принадлежности сохранились лишь в исторической памяти населения. Как горцы Восточной Грузии, так и горцы Чечни и Ингушетии в определенной степени помнят свое грузинское или вайнахское происхождение, хотя на сегодня они не ассоциируются с этими этническими группами. Например, в ряде сел Хевсурети фамилии Ламурани, Мургошвили и т. д. считаются чеченцами по происхождению, однако сегодня представители этих фамилий считают себя хевсурами и, соответственно, имеют грузинскую этническую ориентацию. Отдельные представители вайнахов встречаются и в различных общинах Тушети (Эланидзе, Келехидзе, Муртазашвили, Насипашвили, Каадзе и др.) и Пшави (Кистаури, Сухиашвили, Мгелиашвили и др.). Аналогичную картину встречаем в Чечне и Ингушетии. По сообщениям Н. Иваненкова в дореформенный период на территории Чечни и Ингушетии проживало немало грузинских семьей. Например, Итумукалинская община грузинского происхождения [2, с. 8]. В общинах Майсты, Хилдихаро, Мелхисты много жителей знали и по сей день знают о своем грузинском происхождении, однако именуют себя чеченцами [10, с. 39]. Например, тайп «Саттой» Шатойского района Чечни считает себя грузинами по происхождению [15, с. 58]. Территориальный фактор, увеличивая объем миграции, стимулировал диффузию определенных элементов культуры. Эти процессы особенно интенсивны в пирикита-хевсурском обществе, в Мигмахеви. По мнению специалистов, эти поселения были транзитными форпостами распространения интерэтнических принципов. Они являлись своеобразными буферными, или лимитрофными зонами, где формировались условия нормального совместного проживания различных этнических групп. С течением времени в подобных зонах создавался особый местный культурный колорит, что зачастую представляется смешанной культурой [6, с. 34].  Территориальная близость в значительной степени определяла экономические взаимоотношения грузин, чеченцев и ингушей. Климатогеографические условия высокогорных регионов не позволяли вести интенсивного сельского хозяйства и соответственно, оно не могло полностью удовлетворить потребности горного населения. В результате, складывалась такая форма хозяйственных взаимоотношений, как аренда пахотных земель и выпасов. Арендаторы платили определенную сумму. В зимний период скотину и овец перегоняли на арендованные зимние пастбища и пользовались полным правом эксплуатации данных территорий. Например, тушины зимовали на пастбищах Чечни и Ингушетии. На пастбища Караногай они попадали через Чечню [15, с. 50]. Хевсуры, у которых земельные угодья были еще скуднее, зимние пастбища арендовали в основном у вайнахов. Малоземелье часто становилось предметом тяжбы и вражды между соседями. Следует отметить, что со второй половины ХХ в., когда соседствовавшие с хевсурами вайнахские села фактически были обезлюдены по разным причинам, хевсуры зимовали в основном в Чечне, а в частности в ущелье Митхо (Мешехи-Малхисты). Сами чеченцы свой скот и овец здесь пасли только летом. За пастбища от хевсур уже никакую плату не брали. По словам информаторов нужно было лишь словесное соглашение[20]. Любая торгово-хозяйственная деятельность хевсуров была связана с соседними вайнахами – овец, скотину, коней, шерсть, оружие покупали там и, по необходимости, использовали для обмена, оттуда привозили также пшеницу и кукурузу Например, в Архоти иногда не хватало пшеницы. В таких случаях из Чечни доставляли кукурузу на лошадях.

Алекси Очиаури в своих воспоминаниях пишет: «На границе с Архоти поблизости проживали кисты (глигвы). Наряду с постоянной враждой между ними были и теплые отношения. Особенно в период перемирия начиналось общение, купля-продажа, обмен товарами. Кисты приносили различные оружия; ружья, кинжалы, овечье и турье шкуры, пригоняли лошадей (наверняка краденных) и обменивали в Архоти на коров, овец и т. д.» [12, с. 15]. Жители Тушети кукурузой пшеницей, ячменем и солью снабжались из Итумкалинского рынка и т. д. [15, с. 48]. Такие отношения обусловливали знание языков соседствующих этнических групп. А. Очиаури вспоминает: «Мне было около 16–17 лет, когда украдкой отправился в Кистети (к ингушам Н.Дж. ) с целью изучить язык. Вблизи Кавказа находилась населенная кистинцами деревня. Кистинцы ее называли Галмистие, а грузины Базургой. В этой деревне жил один мой однофамилец – Басилий. К нему я и направился. Скоро обрел друзей и приступил к изучению гилгойских слов. Басилий и его супруга Мая хорошо знали этот язык и очень помогали мне. Я решил изучить в день 10 слов, но иногда заучивал и больше, слова записывал и заучивал; беседовал с гилгойцами и связывал заученных слов. Ингуши удивлялись моему успеху, иногда подсмеивались на мое неверное произношение и исправляли ошибки. Мне так полюбились кисты, что не хотелось расстаться с ними. По вечерам молодежь собиралась у нас, приносили чианури, гармонь и устраивали пляски» [12, с. 16]. По информации респондента из Тушетии: «В приграничных общинах Тушети раньше все знали язык кистов. Он был своеобразным «международным языком» [20]. Он же подшучивая добавил, что знание кистского языка было также необходимо, как знание английского языка сегодня. В исследуемой пограничной полосе своеобразными были и отношения религиозного характера, а особенно разных этнических групп к религиозным ценностям. У этих народов различного вероисповедания были одни и те же святилища/молельни и они вместе справляли культовые обряды. По данному вопросу Н. Хизанишвили (XIX в.) пишет: «Удивительно, что Хевсурети обрел религиозное влияние над магометанством. Кисты и теперь молятся в святилищах хевсуров. А в некоторых местах, например в с. Шатили кисты считаются хелосани – служителями святилища» [19, с. 67]. У Хевсуров и кистов было общее святилище – Анаторис Джвари. Кисты приходили сюда молиться и приводили на жертву бычка, овец, приносили ритуальные пироги треугольной формы – Бачакура, закалывали жертву и устраивали пир. Люди говорили, что Анаторис Джвари предпочитал кистинские Бачакура жертвенному быку хевсуров [18, с. 355]. На празднество Анаторис Джвари жертвенное животное кистинцев закалывали прежде чем жертвы членов шатильской общины [13, с. 74]. Молелня Анаторис Джвари имелась и в селе Митхо в Чечне, куда на празднество из Шатили приезжали джвариони (служители святилища) [13, с. 71]. Святилища Архангела в Архоти и Архангел с. Хоне в Мигмахеви (который в народе считался и святилищем кистов) были побратимыми Анаторис Джвари [17, с. 29]. Служители святилища представляли Анаторис Джвари в облике кистинца. Вайнахи поклонялись также Гуданис Джвари, Яхсару и другим святилищам хевсуров. Общее святилище Кавказских горцев – Хахматский Святой Георгий в хевсурских духовных текстах упоминается как святилище «верных и неверных». Кроме хевсур и пшавов, ему поклонялись чеченцы и ингуши. Хахматис Джвари выпрашивали в основном плодородие, обилие и благополучие семьи. На Пасху, к Новому году, Гиоргоба и др., в святилище вместе с женщинами из Тушети, Пшави и Хевсурети приходили и женщины из горных обществ Чечни и Ингушетии. Они совместно молились и приносили жертву Хахматис Джвари [6, с. 155]. Даже сегодня на праздники Хахматис Джвари можно увидеть кистов свечой в руках рядом с пшавами и хевсурами, просящих покровительство святому. В общинном святилище Архангела в с. Муцо в Хевсурети кистинцы Борчашвили по сей день приходят на праздник Атенгеноба и традиционно отмечают его. Борчашвили переселились в Муцо из Майсты, а теперь проживают в Панкиси в с. Джоколо [9, с. 23]. 458 Тесные интеркультурные отношения отчасти способствовали созданию родственных связей – хевсуры и тушины часто приводили в жены чеченских и ингушских женщин. Они считались желательными невестками. Родственные связи между ними отмечаются и сейчас. Однако, активизация религиозных импульсов с обеих сторон значительно помешала этому процессу. Между грузинами и вайнахами практиковалось и кумовство. Специфика взаимоотношений обществ приграничной полосы проявлялась и в особенностях их этнопсихологического строя. Грузины горцы, чеченцы и ингуши, целенаправленностью, воинственностью, внутригрупповой сплоченностью, на протяжении веков боролись с врагами, нашествия которых создавали серьезную угрозу их национальной самобытности, свободе и праве самоопределения. Информаторы сообщают, что «хевсуры всегда сами защищали свою землю, боролись за нее. Если нападали кисты, в долгу не оста- вались и хевсуры». Можно сказать, конфликты между грузинами-горцами и вайнахами являлись одной из форм самоутверждения, чем они и ограждали от врагов свою самобытность. Естественно, их отношения не всегда бывали гладкими и случаи противостояния по разным причинам перерастали в конфликты. Конфликты предопределялись экономическими, социальными, мо- рально-этическими и религиозными факторами – малоурожайными угодьями, необходимостью охраны границ своих территорий, ущемлением религиозных ценностей, нарушением традиционных норм бытовых отношений и др. Поми- мо этого, необходимо учесть и менталитет горцев, согласно которому одним из определяющим мужество фактором считались разбой, пиратство, убийство и нападение на соседние племена. Специфика исследуемой пограничной полосы обусловил характер правовых отношений грузинских горцев и вайнахов. В исследуемом регионе решение спорных вопросов происходило в основном по народному праву, по обычаям и по вере. Старейшины соседних племен встречались, совещались между собою и старались разрешить проблемы минуя вражды и кровопролития [9, с. 51]. Устранение конфликтных ситуаций между грузинскими горцами и их соседями – чеченцами и ингушами, предполагало участие в этом процессе обоих сторон и соответственно, подразумевало применение правовых норм обоих сторон. Естественно, в сфере правовых взаимоотношений христианских и му- сульманских народов шариат исключался изначально, а также государственное право, т.к. оно долгое время игнорировалось ими. Хевсурское обычное право (рджули) и адат чеченцев и ингушей являлись институтами, на которые опиралось решение взаимоконфликтных вопросов в приграничной полосе. Обе стороны располагали своими строго определенны- ми правовыми нормами. Однако, при совместном ведении дела разрабатывал- ся усредненный вариант, который не давал преимущества ни одной стороне. Например, если стоимость краденного у чеченцев определялась в 4 барана, а у хевсуров 2, на противника возлагалась плата в три барана. Правовые нормы разрабатывались людьми, знающими рджули и адаты. Они приглашались с каждой из противостоящих этносоциальных групп. Они хорошо знали свои правопорядки, предания, были красноречивы и отличались личными достоинствами. Значение имело также знание языка противника. Процесс происходил на нейтральной территории. Выступали строго по очереди, усевшись друг против друга. После того, как одна сторона разъясняла свою позицию – выступала другая. Свое решение своим соплеменникам каждый сообщал по отдельности [21, с. 62–63]. В правовых отношениях исследуемых этнических групп широко применялась клятва как форма доказательства невиновности. Обвиняемый клялся на могиле убитого (в случае кровной мести), или в святилище (при выяснении любой преступности и спорного вопроса). Можно сказать, что отношения этно-социальных групп в правовой сфере является уникальным образцом правового плюрализма. Вообще суть правового плюрализма подразумевает поиск, альтернативных государственному праву, механизмов для урегулирования правовых проблем. Его первостепенной задачей является урегулирование конфликта в рамках плюралистической правовой системы. В антропологии права данная проблема рассматривается в основном в аспекте взаимоотношений государственного и обычного (локального) права. Специфика правовых отношений исследуемых этносов заключается в том, что, находясь в системе общего государства, (сначала Российская империя, потом Советский Союз) эти группы в обход государственного права и на основе локальных прав создавали новую систему. Это было не чисто тушинское, или хевсурское или обычное право вайнахов, а своеобразный конгломерат, сохраняющий жизнеспособность лишь в исследуемом приграничном регионе. Следует отметить, что, по силе традиций данная система продолжала существовать и тогда, когда по историческим обстоятельствам данный приграничный регион опустел, однако эти народы все-таки соприкасались друг с другом [21, с. 65]. Рассуждение по поводу правовых отношений между грузинскими горца- ми и чечено-ингушами не значит что между ними была бесконечная вражда. Дружба хевсур, тушинцев и вайнахов в большинстве случаях носила индивидуальный характер. По этнографическим данным грузинские горцы имели побратимых кистинцев, дружба которых всегда была образцом верности и преданности. Традиция побратимства по сей день неколебимо среди вайнахов и грузинских горцев. Побратимый считается ближайщим и кровным родственником. Побратимые сближаются не только семьями, но и другие родственники с обеих сторон становятся близкими друг другу [9, с. 63–65]. Позитивные стороны интеркультурной коммуникации между грузински- ми и вайнахскими горцами отразились во всех сферах их культуры: они знали языки, традиции и обычаи друг друга, бракосочетались с представителями иной племени, молились в общих святилищах и совместно исполняли культовые ритуалы, братались между собой и поддерживали друг друга в беде, торговали и т. д. Чеченцы, ингуши и грузины руководствовались установленными пред- ками традициями и вообще, теми святыми из святых обычаями и правилами, которые во многих случаях были сходными и общими.

Джалабадзе Н.Г.

Тбилиси

ЭТНОГЕНЕЗ И ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТО РИЯ

НАРОДОВ КАВКАЗА

Материалы

I Международного нахского научного конгресса

г. Грозный. 11–12 сентября 2018 г.

Список использованных источников и литературы

1. Алироев И.Ю. Нахские языки и культура. Грозный, 1978.

2. Иваненков Н. Горные чеченцы // ТС. VII. Владикавказ, 1910.

3. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М.: Изд. АН СССР, 1960.

4. Маргошвили Л.Ю. Культурно-Этнические взаимоотношения между Грузией и Чечено-Ингушетией. Тбилиси: Изд. Мецниереба, 1990.

5. Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси: Изд. Акад. наук Груз. ССР, 1979.

6. Меликишвили Л.Ш. Свадебная обрядность горцев Восточной Грузии. Тбилиси: Изд. Мецниереба, 1983.

7. Мровели Л. Жизнь Картлийских Царей, Академия Наук СССР Институт Этнографии Им. Н.Н. Миклухо-Маклая. (Перевод с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г.В. Цулая ). М.: Издательство «Наука», 1979.

8. Очерки истории Грузии. Том 1. Грузия с древнейших времен до IV в.н.э. [Ред.: Г. Меликишвили, О. Лордкипанидзе]. Тбилиси: Изд. Мецниереба, 1989.

9. Mamisimedisvili X. Vainaxebi da qartveli mtielebi. Lomisi. Tbilisi, 1997.

10. Margosvili L. Pankisis xeoba. Tbilisi, 2002.

11. Melaze O. Vainaxebis gadmosaxleba saqartvelos mtianetsi antikur xanasi, istoriuletnografiuli Ziebani. T. IV, mematiane. Tbilisi, 2002.

12. Ociauri A. Zogiert mogoneba, xelnaweri 1971 (inaxeba mis ojaxSi).

13. Ociauri T. Mitologiuri gadmocemebi armosavlet saqartvelos mtianetsi, mecn. Tb. 1969.

14. Saqartvelos istoriis narkvevebi. T. I. Tbilisi: Mecniereba, 1970.

15. Savxelisvili A. Saqartvelo Cecnet-Ingusetis urtiertoba XVI–XVIII ss-si. Tbilisi: Mecniereba, 1980.

16. Crdiloet kavkasiis xalxta istoriis narkvevebi. T. II. Tbilisi, 1978.

17. Winwarauli Al. Xevsurelis Taviseburebani. Tbilisi, 1960.

18. Xaraze R. Piriqit xevsuretsi mivlinebis winaswari angarisi enimkis moambe XI. Tbilisi, 1941.

19. Xizanisvili N. Rceuli iuridiuli nawerebi. Tbilisi, 1982.

20. Jalabaze N. Savele etnografiuli driurebi, xevsureti 2004.

21. Jalabaze N. Qartul-vainaxuri urtiertobis dinamika. Cecnuri fenomeni qartul sinamdvilesi. Tbilisi, 2006.