Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

В русской истории найдется немного выдающихся личностей, соединивших в себе талант крупного ученого, политика и гражданина, озабоченного судьбами родины. Именно таким был Максим Максимович Ковалевский (1851–1916), видный историк, юрист, социолог, этнограф, педагог и публицист. В начале XX в. он стал известен и как популярный общественно-политический деятель. Среди многообразных интересов Ковалевского особое место занимал национальный вопрос. Он не только изучал проблемы национальных взаимоотношений, но и активно действовал, добиваясь их разумного решения, используя свои энциклопедические знания и опыт. В отечественной историографии эта сфера его деятельности только сейчас стала предметом особого рассмотрения.[1]
Глубокие симпатии к людям любых национальностей были привиты Ковалевскому домашним воспитанием, ими пропитаны впечатления его детства, юности и студенческих лет. О многих народах мира Ковалевский знал не только из книг и бесед. Он выезжал в научные командировки и путешествовал по разным странам Европы и Америки, побывал в разных уголках России, включая и Кавказ.
Кавказ в научном творчестве Ковалевского занимал особое место. Воспользовавшись предложением своего друга, филолога В.Ф. Миллера, он выезжал на Кавказ для этнографических, архивных и археологических исследований в 1883, 1885 и 1886 гг. Таким образом, он познакомился с народами Кавказа, с их культурой, бытом, обычаями, традициями, верованиями. В их числе балкарцы, кабардинцы, ингуши, чеченцы, осетины, таты; в Грузии – сваны, хевсуры, пшавы, тушины, закатальцы; в Дагестане – лезгины, аварцы, даргинцы, кумыки и другие.
Следует отметить, что благодаря Ковалевскому кавказский этнографический материал стал известен широкому кругу отечественных и зарубежных исследователей.[2] Заслугой Ковалевского явилось и создание на Кавказе школы этнографов «обычников» из местной интеллигенции. Среди них Н.Л. Абазадзе, Б.К. Далгат, С.А. Егизаров, С.В. Кокиев, Х.С. Самуэлян и А.С. Хаханов, внесшие значительный вклад в изучение этнографии своих народов.[3]
Отдельного опубликованного исследования по этнографии ингушей у Ковалевского не было. Во время пребывания на Кавказе он познакомился с историей, обычаями, традициями, верованиями, правом этого народа. Он считал, «…что ингуши – очень древнее племя, происхождение которого до сих пор остается ещё неизвестным».[4] В работах о родовом быте кавказских народов Ковалевский в качестве примера приводил сведения и из быта ингушей, в частности, когда шла речь о кровной мести; об обычае частого оставления аулов и переселении с места на место»[5], при изучении этикета общения родителей с детьми и т.д. [6]
Следует отметить, что среди рукописей Ковалевского в Петербургском филиале Архива Российской Академии Наук (ф. 103) имеются его выписки из исследований иностранцев по истории народов Кавказа, в том числе и ингушей. Это материал на иностранных языках, с примечаниями учёного. Его изучение, в будущем, весьма вероятно, позволит дополнить интерес Ковалевского к истории ингушского народа.
В обстоятельном труде «Закон и обычай на Кавказе» Ковалевский проследил древние обычаи и социокультурные институты горских народов, в том числе и ингушей, исторические связи Кавказа с другими регионами. В последнем разделе этого исследования он отмечал прогрессивные стороны российского влияния на Кавказ, справедливо указывая, что после присоединения к России народы Кавказа получили возможность самостоятельного развития, были избавлены от внешних угроз, значительно расширили экономические и культурные связи с Россией. Однако он считал, что наряду с положительными моментами были и отрицательные. Кавказское наместничество вело жесткую колониальную политику в интересах наиболее состоятельных слоев общества. Местная администрация ущемляла права коренных народов, в первую очередь при проведении земельной и сословной реформ, а также при судопроизводстве.
Ковалевский считал ошибочными и даже вредными действия царского правительства на Кавказе по восстановлению норм адатов вместо установления шариата. Он писал: «Борьба с шариатом и покровительство адату лежит в нашем интересе, но, поступая таким образом, мы совершенно упустили из виду, что точное применение правил народного адата является препятствием к поддержанию внутреннего порядка и спокойствия в едва замиренном крае».[7] Автор, прежде всего, имел в виду кровную месть, приводившую к истреблению целых семейств и большим материальным убыткам.
Ковалевский указал, что «Горские суды во главе с царскими чиновниками, подкашивают в корне русскую просветительскую миссию на Кавказе, ведут к внутренним несогласиям и усобицам». Он считал, что нормы шариата гораздо ближе к русским юридическим воззрениям.[8]
После вынужденной эмиграции в 1888 г., Ковалевский в 1906 г. возвратился в Россию. В этом же году его избрали депутатом в Государственную Думу и вновь, но уже с высокой трибуны, он обратился к национальным проблемам России. «Если в сфере политических вопросов, – писал Ковалевский, – новое время выставило на очередь вопрос поистине новый, то таким следует признать национальный вопрос. Никогда еще, ни в древности, ни в средние века национальность не являлась ни цементом, соединяющим воедино историей разрозненные народности, ни реагентом, которым искусственно созданные политические конгломераты разлагались бы на их составные части».[9]
Заявления Ковалевского о сложности национальных проблем, его предложения по их разрешению получили широкий общественный резонанс – и не только в столице или в крупных провинциальных центрах. О них узнали и те, чьи права ученый и общественный деятель пытался защитить. Так в 1906 г. на имя Ковалевского пришла телеграмма от уполномоченных ингушского народа, с извещением о нападении казаков ряда станиц на ингушский аул Яндырка (ныне село Яндаре, Республика Ингушетия). [10]
Ковалевский огласил на заседании Думы краткое содержание телеграммы, и вместе со своими коллегами, обратился к депутатам, внести на обсуждение их предложение – «…сделать запрос гг. министрам внутренних дел и военному, известно ли им об этих событиях и, если известно, то какие меры приняты ими для наказания виновных, для удовлетворения потерпевших и для предупреждения подобных нападений в будущем?[11] Под этим предложением подписались члены Государственной Думы: врач И.П. Алексинский; инженер А.В. Африкантов; профессор-юрист Н.А. Гредескул; харьковский инженер-технолог М.Д. Деларю; курский земский врач В.И. Долженков; полтавский финансист Я.К. Имшенецкий; бессарабский землевладелец К.Ф. Казимир; петербургский профессор-правовед, государствовед М.М. Ковалевский; харьковский земский гласный Н.Н. Ковалевский; владимирский землевладелец М.Г. Комиссаров; курский земский статистик М.Д. Кутоманов; харьковский земский гласный Г.М. Линтварев; киевский земледелец Л.С. Литвин; тульский землевладелец кн. Г.Е. Львов; симбирский земский гласный Н.И. Метальников; профессор из Екатеринослава П.И. Новгородцев; руководитель Калужского земства В.П. Обнинский; волостной судья из Харьковской губ. И.А. Оранский; херсонский земский деятель А.К. Парамонов; полтавский землевладелец И.Н. Присецкий; тверской землевладелец Ф.И. Родичев; курский инженер А.Н. фон – Рутцен; руководитель Черниговского земства А.А. Свечин; оренбургский землемер, журналист Т.И. Седельников; ярославский врач В.Е. Строганов; полтавский учитель А.Е. Тесля; курский инженер А.Н. фон – Рутцен; быв. товарищ (заместитель) Министра внутр. дел, калужанин кн. С.Д. Урусов; полтавский земский гласный П.И Чижевский; черниговский земский деятель, нотариус И.Л Шраг; олонецкий земский деятель, землевладелец В.К. Якимовский; В.П.курский земский деятель, приват-доцент В.Е Якушкин и Ковенский ксёндз Ярулайтис ( Польский католический священник – прим. А. Матиевой), а также, некто Чернов, которого нет в списке членов Государственной думы. Независимо от их социального положения, профессии и вероисповедания, это были 32 единомышленника М.М. Ковалевского в защите ингушского народа.
После ознакомления депутатов Думы с запросом, Ковалевский обратился к председателю с просьбой разрешить ему сделать дополнительное сообщение. Он вновь обратился к содержанию телеграммы и зачитал ту часть, где говорилось о «последнем акте насилия, жертвой которого сделался ингушский народ, а именно, – нападения на аул Яндырь, … 28 мая».[12]
Зачитанная Ковалевским телеграмма содержала чаяния и надежды ингушского народа. Этот документ является исторической справкой отразившей тяготы жизни маленького ингушского народа, экономическую и политическую обстановку в регионе, которая привела к межнациональным столкновениям. Содержание телеграммы говорит о том, что среди ингушей формировалась политическая элита – люди грамотные и образованные, стоявшие на защите прав своего народа. Обратимся к тексту телеграммы, сохранившемуся в стенографических отчетах Первой Государственной Думы.
«Мы ингуши, с незапамятных времен живем в нынешней Терской области[13] в количестве 50 тысяч, занимаясь испокон земледелием. Весь маленький народ составляет как бы одну трудовую общину, не зная, что такое классовые, привилегированные и непривилегированные сословия, управляясь общинными началами. Но после покорения Кавказа, с шестидесятых годов, не взирая на всю горячую любовь к России, высказанную нами не раз в трудные исторические моменты, местные власти, внушаясь пагубной идеей русификации края, начали отбирать у нас земли и заселять их казаками. В настоящий момент две трети наших земель, насильственно отобранных, перешли в руки казаков и мы, ингуши, доведены до того состояния, что для того, чтобы жить, должны арендовать земли у тех же казаков. В среднем ингушское племя платит ежегодно казакам слишком 30 000 рублей арендной платы. Это ничто иное, как налог в пользу казаков, налог тем более возмутительный, что мы, ингуши, его платим за пользование землею, принадлежавшею нам тысячелетиями. Но к нашему величайшему несчастью ни казаки, ни власти, не довольствуясь этим, по-видимому, решились окончательно истребить наше племя и выжить его. Казаки пользуются всяким случаем, чтобы придраться к нам, взыскивать штрафы, убивать. За один последний год нам пришлось заплатить в пользу казаков 50 000 рублей, а между тем местные власти находятся исключительно в руках казаков. Областной начальник, будучи в то же время атаманом Терского казачьего войска, Л.А. Ржевусский[14] не только ничего не предпринимает против них, но и поощряет их в этом направлении. Особенно энергично подстрекать стали их власти за последний год, когда освободительное движение, идя с Россией, захватило светлыми волнами и наши горы. Благодаря подобным отношениям к нам властей, изуверствам и дикости казаков не стало пределов. За истекший год мы должны были вынести со стороны казаков пять вооруженных нападений, приводивших к кровавым, самым возмутительным столкновениям. Последнее столкновение было возмутительно не столько по проявленной в нем со стороны казаков смелости и необузданности, но и по отношению местных властей. Упомянутое столкновение имело место при ингушском ауле Яндырка. 28 мая один яндырец, имея в руках только один зонтик, поехал нанимать рабочих. Дорогой в огородах казачьей станицы Троицкой на него напали казаки и убили. Окровавленная лошадь убитого прибежала домой, и родственники убитого пошли убрать тело покойника. Между собравшимися на месте убийства казаками и родственниками убитого завязалась перестрелка, но без результатов. Казаки Троицкой (ныне ст. Троицкая Республики Ингушетия), Карабулакской (г. Карабулак РИ), Слепцовской (ст. Орджоникидзевская РИ), Михайловской (ст. Серноводская Чеченской Республики), Семашкинской (с. Самашки ЧР), Осиновской (ст. Асиновская РИ), Нессоровской (ст. Нестеровская РИ) и Фельдмаршалковской (с. Алхасты РИ) станиц, пользуясь случаем, немедленно собрались и совершили нападение на аул Яндырка, отстоящий от станиц в 6 верстах. Завязалась перестрелка, продолжавшаяся два дня. Находясь в отчаянном положении, ингуши обратились за помощью к властям. Невзирая на донесение начальника второго участка Назрановского округа, власти подоспели лишь на второй день. Из Владикавказа (ныне г. Владикавказ) выступили батальон пехоты Апшеронского полка и пулеметная рота под начальством подполковника Е.В. Попова.[15] В тоже время прибыли и три сотни казаков под начальством атамана Сунженского отдела генерала Н.С. Суровецкого.[16] Когда отряд прибыл на место, то по распоряжению начальствующих, часть пехоты с пулеметом взобралась на гору, доминирующую над Яндыркой, а другая часть смешалась с казаками и обстреливала Яндырку. Попов, вместо того, чтобы защищать осажденный и обстреливаемый аул, находясь под влиянием Суровецкого, – коего девиз: согнуть в бараний рог горцев, – приказал громить пулеметами. Никакие мольбы и увещания начальника округа полковника Н.А. Котляревского[17] не громить беззащитный аул не помогли, и аул как вражий лагерь был подвергнут ужасному огню из пулеметов и ружей. В результате оказалось после этого огня семь убитых и тридцать тяжело раненых пулеметом. Дети, женщины и старики в ужасе разбежались в соседние леса. Такое отношение властей окончательно убедило нас, ингушей, что нас хотят истребить вконец. Справедливости и защиты нам искать негде, куда бы ни обратились, нам говорят: «с казаками мы ничего не можем поделать». И вот, видя впереди себя картину истребления целого племени, испокон веков жившего на родных пепелищах, мы обратили наши взоры к Государственной Думе, к этому фокусу русской народности и с тяжелым гнетом в груди и горячею мольбою в устах молим ее: защити нас, не дай погибнуть маленькому народу, живущему тысячелетие в этих ущельях. Не дай погибнуть как раз в тот момент, когда заря обновленной русской жизни озарила все российские народности, предвещая надежды на лучшую будущую жизнь, на освобождение от векового рабства и гнета. Мы умоляем Думу, сделать запрос кому следует, и назначить немедленно следствие по этому делу, потребовав предварительно удаления исполнявшего в момент столкновения должность областного начальника генерала Ржевускаго, Попова и Суровецкого». Под телеграммой подписались: «уполномоченный Юсуф Хаджи Плиев, Касбулат Аршаков, татары: Албогачиев Дзарихмет Ужахов, Исаак Дедигов».[18]
После оглашения телеграммы Ковалевский обратился к Думе со словами: «Много лет тому назад, когда мне пришлось путешествовать по Кавказу, я имел возможность воочию убедиться, как по отношению к ингушскому народу применяются меры, примеры которым можно встретить в отдаленном периоде средних веков. Так, во времена генерал-губернаторства князя А.М. Дондукова-Корсакова,[19] к ингушам применяема была мера, которая вошла, я думаю, по ошибке, на правах обычая в сборник прав кавказских народностей, изданный проф. Ф.И. Леонтовичем.[20] Эта мера следующая: каждый раз, когда у казака пропадает лошадь или какое-нибудь другое имущество, то к ответу призывается весь ингушский народ и на него распространяется начало круговой поруки, которая применялась в родовых общинах только к членам рода, а здесь она распространяется на весь ингушский народ, который в настоящее время представляет цифру довольно почтенную, а именно 50 000 человек. Следовательно, если тогда уже администрация русская позволила себе опыты вроде тех, к которым прибегал Вильгельм Завоеватель по отношению к англо-саксонскому народу в интересах пришлых норманов,[21] то можно судить, какие порядки водворились за последнее время. В полученной в настоящее время телеграмме, которую я здесь прочел, рассказывается и о других действиях. Считаю, что это событие в хронологическом порядке будет шестым случаем нападения за один только протекший год, и поэтому ингуши обращаются к Государственной Думе, как к единственному якорю спасения. Вот почему, я думаю, мы не можем остаться равнодушными зрителями убийств, поранений, равнодушными зрителями, что целый аул разбегается, и дети, женщины ищут убежища в лесах. В виду этого я просил бы присутствующих членов Государственной Думы поддержать моё ходатайство о признании этого запроса спешным». (аплодисменты)[22]
Инициативу Ковалевского поддержало подавляющее большинство депутатов, и запрос к министрам внутренних дел и военному был принят и признан спешным. Моя попытка найти в стенографических отчетах ответ министров на этот запрос закончилась безуспешно. Вероятно, Государственная Дума не дождалась ответа министров по причине её разгона через месяц после направления запроса.
Следует отметить, что либеральная общественность видела в казачестве враждебную, чуждую всему прогрессивному силу, с помощью которой имперская власть подавляла социально-общественные кризисы. Ковалевский придерживался иного мнения. В работе «Казачество», сохранившейся в ПФА РАН,[23] а затем частью опубликованной, он обратился к истории казачества, его быту и нравам, социальным и политическим функциям в государственной службе. Детально разбирая эти функции, понимая сложность «служивого» человека – казака, он писал: «Не зовите его погромщиком и палачом, как бы не было заслужено им это прозвище, пожалейте, наоборот, это послушное орудие чужой неправды».[24]
Ковалевского возмущало преступное «нерадение властей», не только в разрешении конфликтов между ингушами и казаками, но так же и между татарами и армянами.[25] С высокой депутатской трибуны Ковалевский выступал против действий черносотенных организаций, призывавших к борьбе с евреями, чинивших еврейские погромы (1906),[26] в том числе в Белостоке[27] и в Эриванской губернии[28] и т.д.
«…Нельзя считать русскую империю государством правовым, – считал Ковалевский, поскольку основу правового государства составляет равенство граждан-подданных перед законом, налогом и государственной службой».[29]
Ковалевский видел, что многие думские коллеги не разделяли его позиции в разрешении межнациональных конфликтов, но, не смотря на это, он возлагал на Россию большие надежды, считал, что страна идёт по пути обновления и поэтому политика государства должна сводиться «к желанию сохранить мир и добрые отношения со всеми государствами, поддерживая в то же время начало международных прав и справедливости, и заботясь о сохранении раз достигнутых границ при обеспечении всем нациям возможности самостоятельного развития».[30] Именно в умиротворении всех подданных под знаком либеральных законов Ковалевский видел залог будущего благосостояния России.
Выступая в защиту маленького ингушского народа, Максим Максимович вряд ли допускал, что еще не раз, эти аборигены Кавказа будут гонимы с родных мест, и только в 1992 г. они смогут создать свою Республику.[31] Преодолев все тяготы судьбы и несправедливость, сегодня, как и всегда, ингушский народ желает жить в мире и добрососедских отношениях со всеми народами, выступает за целостность своей страны – России, способствует ее экономическому и культурному развитию своим вкладом ведущим к процветанию одного из ее уголков – Ингушетии.
М.М. Ковалевский последние годы жизни (1906-1916) прожил в Санкт-Петербурге. Умер он 23 марта (5 апреля н/ст.) 1916 г. и похоронен на 5-ой дорожке Никольского кладбища Александро-Невской Лавры. Огромное литературное и рукописное наследие Максима Максимовича и сегодня будоражит мысль российских и зарубежных ученых.[32] Память об этом великом ученом живет в сердцах его потомков. В 2004 г., был реставрирован его надгробный памятник (восстановлены крест и годы жизни), а 27 декабря 2005 г., в Санкт-Петербурге на стене дома 32, Моховой ул. состоялось открытие мемориальной доски Максиму Максимовичу Ковалевскому.[33] Среди присутствовавших на этом знаменательном событии были и представители ингушской интеллигенции Москвы и Санкт-Петербурга, молодые ученые и студенты. Живая память о М.М. Ковалевском и других наших «Ковалевских» поможет сохранить российскому народу присущий ему интернационализм и любовь к своему Отечеству, приблизить устройство демократичного и цивилизованного общества, о чем так мечтал Максим Максимович.

Максиму Ковалевскому
Ю. А. Виноградов*
(* Юрий Абрамович Виноградов – член Лен-СПб Союза ученых (с 1989), ведущий сотрудник СПб филиал Архива АНССР – РАН (1956-1992)).

(На открытии 27 декабря 2005 в 12 часов мемориальной доски
в его честь на доме 32 по Моховой улице в Санкт-Петербурге)

Здесь, в нéкогда тишайшем уголке
на Моховóй, оставив шумный Невский,
гулял со шляпою в руке
Максим Максимыч Ковалéвский.

Во всём большой был человек:
делами, мыслями и телом,
пример его – на долгий век
для умных, искренних и смелых.
Увы, России патриот,
добра для Родины желавший,
любивший всякий в ней народ,
он умер, счастья не познавший.
Он в океан былых веков
вплывал, увидеть день грядущий,
от нас он вроде далекó,
но всё же многое могущий.
В Париже, так же как в Москве,
был просветитель для России…
На этой памятной доске
мы как прощенья попросили
за поношения года,
за сумрак горького забвенья.
Пусть не остынет никогда
тепло его великой тени.
И почерк рукописных строк,
и многих книг его страницы
— настал тому сегодня срок –
хотят с тобой разговориться,
с живым и мóгущим понять,
то, что в Импéрском Госсовете
лишь на штыки могли поднять,
а так нужны идеи эти!
Он ингушéй надеждой был,
к его защите прибегавших,
час благодарности пробил:
от них, поклон ему отдавших,
в доске мемориальной тут,
в трудах Матиевой Анжелы…
Максим Максимычу салют,
он нас зовёт заняться делом!

Матиева А. Х, кандидат исторических наук

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Матиева А.Х. М.М. Ковалевский о национальной политике царской России // Россия и современный мир. 2001. № 4. С.178-185; Её же. М.М. Ковалевский и Кавказ // Материалы конф. «Лавровские Среднеазиатско-кавказские чтения». Музей антропологии и этнографии РАН (Кунсткамера). СПб., 2003. С. 27-29; Её же. Петербургский пацифист М.М. Ковалевский // История СПб., 2003. №.6 С. 22-24; Её же. Проблемы национальной политики царской России в исследованиях М.М. Ковалевского // Кавказский сборник. М., 2005. Т. 2. С. 362-372.
[2] Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон: в 2 т. М., 1886; Закон и обычай на Кавказе: в 2 т. М., 1890. Кроме того, большое число статей.
[3] Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. Исследования и материалы. — М., 1961.
[4] Ковалевский М.М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. Лекции, читанные в Стокгольмском ун-те. Пер. с франц. М. Иолшина. – СПб., 1895. – С.25-26; 2-е изд. Под ред., с предисл. и примеч. проф. М.О. Косвена. – М., 1939. – С.33.
[5] Ковалевский М.М. Родовой быт в настоящем, недавнем и отдаленном прошлом. Опыт в области сравнительной этнографии и истории права. Гл. Х. Родовое устройство инородцев в России. Брокгауз-Ефрон. Приложение к журналу «Вестник и Библиотека Самообразования» февраль, 1905. 2-е изд. – СПб., 1911. – С. 277, 292.
[6] Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. – М.,1890. – 2т. – Т.1. – С.18, 30, 57 и далее.
[7] Там же Т.1 С.280.
[8] Там же. С. 281.
[9] Ковалевский М.М. Национальный вопрос в старом и новом свете. // Вестник 678.Европы. 1885. — № 6. — С. 677
[10] Государственная Дума. Стенографические отчеты. Созыв 1. Сессия 1. – СПб., 1906. – 2 т. Т.2. – С.1037-1039. Запрос за №122.
[11] Там же. С. 1037.
[12] Там же. С.1037. Место нахождение полного текста телеграммы не известно.
[13] В 1802 на южной границе России образовались Кавказская губерния и Кавказская военная линия. Последняя была разбита на четыре части: правый фланг, центр, левый фланг и Черноморская линия. В состав левого фланга в 1858 входил Чеченский округ, куда включалась и Ингушетия. Левый фланг, вместе с Ингушетией, в 1860 был переименован в Терскую область. Через два года область была разделена на три военных отдела: Западный, Средний и Восточный. Западный состоял из трех округов: Кабардинского, Осетинского и Ингушского. В свою очередь Ингушский подразделялся на Назрановский, Горский и Пседахинский участки. В начале 1880-х годов Терская область разбивалась на семь округов, в том числе Владикавказский, куда входили и ингуши. В 1905 в области учреждены четыре отдела и шесть округов. Ингуши входят в Назрановский округ (Сунженский отдел) с центром во Владикавказе. Назрановский округ просуществовал до 1920.
[14] Кавказский календарь на 1906 г. – Тифлис, 1906. – С.311.
[15] Там же. С.316.
[16] Там же. С.172. См. так же. Адрес – календарь на 1906 г. – СПб., 1906. – С.796.
[17] Кавказский календарь на 1906 г. С.311.
[18] Государственная Дума. Стенографические отчеты. Созыв 1. Сессия 1. С.1037-1038.
[19] Дондуков-Корсаков, Александр Михайлович, князь — генерал-адъютант и генерал от кавалерии (1820–93). С 1882 по 1890 годы – главноначальствующий гражданской частью на Кавказе и командующий войсками кавказского военного округа. При его участии выработано новое положение об управлении Кавказом, введенное в действие в 1883. В частности, упразднено кавказское военно-народное управление. См. Русский биографический словарь. Сетевая версия. http://www.rulex.ru/brbs.htm
[20] Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1883. Вып. 2. С. 114-184.
[21] Вильгельм I Завоеватель 1027(28). –1087, внебрачный сын нормандского герцога Роберта II Дьявола, будущий король Англии (1066–1087).
[22] Государственная Дума. Стенографические отчеты. Т. 2. С.1039.
[23] ПФА РАН. Ф. 103. Оп.3. Ед. хр. 99. Казачество.5л.
[24] Ковалевский М.М. Казачество // Страна. 1906. № 99. С.1.
[25] Ковалевский М.М. Кому направить запрос о нерадении властей на Кавказе // Страна. 1906. — № 93. — С. 1.
[26] Государственная Дума. Стенографические отчеты. Т. 2. С. 1165.
[27] Белосток – город на северо-востоке Польши. В 1807–1921 принадлежал России. После раздела Польши между нацистской Германией и СССР (1939) вошел в состав Советского Союза. В 1945 возвращен Польше. В Белостоке проживало много евреев. Об антисемитском движении в Белостоке см.: Еврейская энциклопедия. Статья Белосток. Сетевая версия.http://www.eleven.co.il/article/14152
[28] В 1828 Восточная Армения вошла в состав Российской империи; в 1849 образована Эриванская губерния. В мае 1918 провозглашена Армянская республика. В ноябре 1920 провозглашена Армянская ССР; с марта 1922 входила в Закавказскую федерацию (в декабре 1922 в её составе вошла в СССР); с декабря 1936 — непосредственно в СССР. См.: http: //archive.artsakhworld.com/rus/source.html
[29] Ковалевский М.М. Мемуары. Моя жизнь. Гл. 1. Университет // История и историки. Историографический ежегодник за 1973. — М., 1975. — С. 88, 92.
[30] Государственная Дума. Стенографические отчеты. Т. 1. С. 220.
[31] В 1944 ингушский народ репрессировали и депортировали в Сибирь; в 1957 был реабилитирован и возвращен на Родину. В ссылке 1/3 ингушского народа умерли от голода и холода. В 1992 в результате осетино-ингушского конфликта, по официальным данным: погибли 407 ингушей и более 70 тыс. ингушей оказались беженцами; половина из них до сих пор не имеют возможности вернуться на свои исконные земли. См.: Костоев И.М. Нам нужны понимание и политическая воля // Южный Федеральный. № 11 (186) 30.03 – 6.04.2005. С. 2; Алленова О. Пригородный тупик // Власть. № 17. (620) 2 мая 2005. С.10-19.
[32] См.: Матиева А.Х. История итальянских факторий Северного Причерноморья XIII – XV вв. в исследованиях М.М. Ковалевского. Автореферат дис. к.и.н. М., МГУ. 2004.
[33] Реставрация надгробного памятника и открытие мемориальной доски М.М. Ковалевскому состоялись благодаря деятельности рабочей группы «по увековечивании памяти М.М. Ковалевского», созданной при Санкт-Петербургском Союзе ученых, а также спонсорской поддержке социологического общества им. М.М. Ковалевского, созданного на социологическом фак-те СПбГУ, СПбГПолитехнического ун-та, СПб регионального отделения партии «Яблоко».