Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

I. Поэтические произведения
Х.-Б. Муталиев родился в 1910 году в селении Экажево в семье крестьянина-бедняка. Четырнадцати лет он научился грамоте на родном языке в Назрановской сельской школе. Для создания национальных педагогических кадров в 1924 г. в г. Орджоникидзе был открыт ингушский педагогический техникум, у комплектованный лучшими педагогическими кадрами. Особенно выделялись долго работавшие в этом техникуме преподаватели родного и русского языков Т. Д. Беков и В. К. Абрамова, которые привили студентам любовь к зарождающейся родной и русской литературе. Из этого культурного очага вышли все ингушский советские поэты и писатели среднего поколения, которые сыграли позднее большую роль в деле осуществления культурной революции в Ингушетии.
Первый этап формирования и развития ингушской советской литературы относится к середине двадцатых годов. Писатели старшего поколения — А. X. Гойгов, 3. К. Мальсагов, Т. Б. Беков — положили начало ингушской прозе, драматургии и поэзии. В их произведениях отражена беспросветная жизнь обездоленной женщины-горянки, бедняка-горца дореволюционного времени и зарождение новой, счастливой жизни после Октябрьской революции. В произведениях этих писателей, как например в пьесе «Месть» 3. К. Мальсагова, в рассказах «Сон горянки», «Хани» А. X. Гойгова, в стихах «Две эпохи» («Ши зама»), «Расстрел рабочих на Лене» («Лене болхлой боабар») Т. Д. Бекова, реалистически изображена современная действительность и изменения в экономике и психологии ингуша после Октябрьской революции.
Второй этап развития ингушской литературы (вторая половина двадцатых и начало тридцатых годов) связан с бурным ростом индустрии и коллективизацией сельского хозяйства, когда в обстановке напряженной классовой борьбы, трудящиеся Ингушетии, перестраивая экономическую жизнь, сметая все отжившее, ведя неустанную борьбу с адатами и пережитками старины, неуклонно двигались вперед по пути создания национальной по форме и социалистической по содержанию культуры.
Особенно заметны были в этот период успехи в деле создания художественной литературы в жанре поэзии. Появля ется группа молодых пролетарских писателей, как Ах. Озиев С. Озиев, Х.-Б. Муталиев, И. Базоркин, которые, используя опыт старшего поколения, продолжали работу над дальнейшим развитием ингушской литературы. Из их среды Х.-Б. Муталиев стал выделяться классовой заостренностью и современностью тематики в поэтическом творчестве.
В 1926 году Х.-Б. Муталиев поступил в педагогический техникум и уже в 1928 году в областной газете «Сердало» начал публиковать первые стихи на родном языке.
В 1930 году Х.-Б. Муталиева принимают в Ингушское литературное общество, а с 1934 года он состоял членом Правления Союза писателей Чечено-Ингушской АССР. С восстановлением ЧИАССР Х.-Б. Муталиев вновь активно включается в работу Союза писателей, состоит членом правления и литкон-сультантом.
В 1957 году поступает на высшие литературные курсы в Москве, но по болезни оставляет учебу. В декабре 1958 года он в качестве делегата участвует в работе первого съезда Союза писателей РСФСР.
Под руководством опытного преподавателя родного языка Т. Д. Бекова Х.-Б. Муталиев быстро усвоил формальные особенности ингушского стихосложения и стал в ряды первых ингушских поэтов-новаторов.
Формирование и развитие ингушской поэзии под влиянием чечено-ингушского фольклора и поэзии русских классиков (А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, В. В. Маяковского и др.) — самостоятельная тема. Данная работа не ставит задачу полностью раскрыть пути влияния этих поэтов на творчество Х.-Б. Муталиева, но их роль и место в молодой ингушской поэзии будут кратко охарактеризованы ниже.
О творчестве Х.-Б. Муталиева написано немало критических статей и рецензий в различных сборниках и газетах. Правда, они касались, главным образом, его поэзии, в то время, как он является автором также и прозаических, и драматургических произведений. Им же собрано и опубликовано много песен устного народного творчества, ему принадлежат переводы стихов, поэм и сказок классиков русской поэзии и писателей народов СССР.
Мы попытаемся в настоящей статье дать анализ всей деятельности Х.-Б. Муталиева.
Тематика творчества Муталиева весьма разнообразна: его волнуют темы, отражающие социальные преобразования в нашей стране, задачи, выдвигаемые Коммунистической партией и советским правительством, над реализацией которых трудится наш народ. С самого начала своей поэтической деятельности Муталиев отражал в своем творчестве героические будни трудящихся, строительство социализма в нашей стране. Коллективизации сельского хозяйства и индустриализации страны посвящены его стихи: «Октябрца», «Хьалхара колхоз», «Са лоалахо», «Эса ЧIоже»; лирические стихи о В. И. Ленине («Ленинах», «Ленин», «Ленина мавзолее», «Ленина мотт»); стихи на смерть С. М. Кирова и С. Орджоникидзе («Дув», «Виц-лургвац и др.). Борьбе за новый быт и культуру посвящены его произведения: «Касттанана», «Керле хьаьший», «Дахчан кад», «Метро чу», «Москве вода»). Поэт славит родину — («Даьхе», «Ез хьо сона», «Хьо са даьхе», «Даьхе бахьан» и др.), активно выступает против пережитков капитализма в сознании людей («Кхелахо», «Кьамаьлда цун», «Керда хьаьший», «Нанеи Iоьи», «Культармейцаш», «Теша»); много пишет произведений о Гражданской войне («Ваьха юрта», «Са хьаша», «Бирса ди», «Кун-тий пхьа»).
Серьезное место в его творчестве занимают произведения об Отечественной войне. Это и понятно: поэт стремится художественным словом отразить ратный подвиг народа, ставшего на защиту великих завоеваний Октябрьской-социалистической революции от оголтелых фашистов («Аратекхаб бIехал» «Даь-хенга», «Пемахочун сурт», «Лаьча», «22-гIайюнь» и др.). Много у Муталиева стихов, посвященных дружбе и миру между народами и славным советским юбилеям-. Много писал поэт для детей и на бытовые темы.
Характерная особенность творчества Муталиева — жизнеутверждающая, оптимистическая современность. Для его поэзии характерны свежие ритмы, рифмы, образы, в чем, несомненно, сказывается благотворное влияние русской поэзии, обогатившей нашу молодую литературу опытом борьбы за подлинную народность.
Герой поэзии Муталиева предстает перед нами при чтении стихов как активный строитель социализма, как советский человек-патриот.
Стихотворение «Даьхе» — «Родина» (перевод Б. Дубровина) по силе выраженных в нем чувств и образности одно из лучших его произведений.

А если с меня ты потребуешь мало,
Такую я жизнь
Не возьму,
Не приму.
Когда не боролось,
Когда не пылало,
Мне было бы сердце мое ни к чему!

Горящее сердце — символ борьбы за счастье и свободу людей — основной мотив этого стихотворения.
Другое стихотворение «Даьхе баьхан» («Ради Родины») -это гимн труду, Родине, ее молодости, ее солнцу. В этом стихотворении язык, ритм, образность достигают высокой степени, и слова его звучат жизнерадостностью, бодростью. В то же время это своеобразный отклик на «Вакхическую песню» А. С. Пушкина.

Родины песни
Всех песен звончей!
Сегодня поэт
Созывает друзей.
Хватает молодости
У нас у всех,
Поднимем бокалы
За жизнь и смех.
Выше бокалы
За труд и горенье,
За потомство –
За новое поколенье!
Перевод Вл. Гордиенко

Муталиев любит нашу родную столицу Москву. В стихотворении «Гостинице» («В гостинице», перевод В. Л. Соколова) он говорит:

Девушка, постойтей Что ж это за речи:
«Без командировки Вас не пропишу»?
Но ведь я годами ждал с Москвою встречи,
Но ведь я Москвою и вдали дышу,
Я москвич душою, мне нужна Москва!..

Проникновенны, мелодичны строки стихотворения «Еду в Москву» («Москве вода», перевод Ходосова).

Немало поездов стальных
Бежит, белея дымным следом.
Сегодня я с одним из них
В Москву, в Москву учиться еду!
И, удаляясь от меня,
Скрываются родные горы,
И, вдаль заветную маня,
Столбы мелькают на просторе.

Русскую девушку смущает круглая шапка горца, она удивленно смотрит на нее, но поэт гордо говорит:

Эта шапка сквозь бои прошла, сквозь беды,
От мороза и от зноя берегла,
А теперь в Москву со мною в дни победы,
Словно память о горах пришла.

Горская шапка (Теша). Перевод Олендерс

Стихотворение «Мавзолей Ленина» по его идейности, образности и искренности чувств является лучшим из цикла стихов сборника «Бирса ди».

И как будто вздыхает земля,
Соболезнуя скорби народной,
Что в палатах родного Кремля
С нами Ленин не будет сегодня.
Но великую партию нам
Дал, как силу могучую, Ленин,
И ее самым верным сынам
Он доверил судьбу поколений.

Перевод Т. Ходосова

Такими лирическими строками поэт заканчивает свое стихотворение, созданное после посещения Мавзолея Ленина.
Суровы и лаконичны слова «Клятвы», написанной поэтом на смерть С. М Кирова:

Взмахнула смерть своим крылом холодным.
Сказать «он умер» в силах мы едва.
И невозможно слез сдержать народных,
И.очень трудно подобрать слова…
Рабочий класс в суровом карауле.
Держава и печальна, и строга.
Пусть слезы класса превратятся в пули
И поразят — не пощадят врага.

Перевод В. Гордиенко

Бодро звучат слова стихотворения «Молодость» («Кьонал», перевод Т. Ходосова):

Молодости — юности,
Радостной, красивой,
Трудности не в трудности,
Все ей в жизни нравится,
Все ее волнует;
Хоть куда отправится,
Небеса штурмует.

У Муталиева нередки краткие изречения-афоризмы. Большинство их имеет глубокий смысл. В одном афоризме обобщенную мысль о стремлении достичь желаемого он выражает так:

Желаемого не достигнешь ты,
Говорил он,
Просто только желая,
Добьешься желаемого тобой.
Говорил он,
Если насмерть будешь биться за него.

Подстрочный перевод О. Мальсагова

В стихотворении «Са лоалахо» («Мой сосед», перевод М Слободского) поэт, рассказывая о бедняке, который, вопреки кулацкой агитации, вступает в колхоз и там находит свое счастье, говорит:

А теперь беды вчерашней
Уж давно не виден след,
Подходя к колхозной пашне,
Улыбается Ахмед:
— Я беды узнал немало.
Не войдет в колхоз беда.
Злись, кулацкий подпевала!
Мир мой здесь и навсегда.

Муталиев любит свой родной край, высокие горы, буйные реки, энергию которых советский человек использует на благо горцев, которые долгие века пользовались только светом лучины.

Словно зверь укрощенный, смирилась,
Покорилась нам Асса отныне.
Вместо свечек
Ингушские сакли
Озарил электрический ток.
По дороге промчится машина —
Горца сын восседает в кабине.
А отец его в прежние годы
Оседлать только ослика мог.

В долине Ассы (Эса — ЧIоже). Перевод А. Кафанова

Большое идейное содержание заложено поэтом в стихотворении «Деревянная чаша» («Дахчан кад», перевод Н. Аса-нова). В лирических тонах здесь дана картина уходящей старины и ее спутника — нищеты. Деревянная чаша долго служила дедам, но под натиском нового века она ушла в забытье. Однако поэт не хочет оставить ее в бездействии, она превращается в хороший экспонат музея.
Обращаясь к ней, автор говорит:

Ты поведай
Свободному юному миру
О проклятой неволе
Прошедших веков,
И всей грубой правдой резьбы
Агитируй
За цветущую родину
Большевиков.

Наряду с охарактеризованными выше стихами, Х.-Б. Му-талиевым написано немало других хороших стихов на самые разнообразные и актуальные темы: «Аьшк мо дIаотга» — «Стой, как железо»;. «Нигат да са» — «Моя клятва», «Ара таькхаб бIе-хал» — «Выползла змея»; «Даьхненга», — «Родине»; «Ираз дола бер» — «Счастливый ребенок»; «ЙиIий илли» — «Девичья песня»; «Посте» — «На посту»; «Майрахой» — «Удальцы»; «Се ца воалаш» — «По необходимости» и др. Если проследить поэтическую продукцию, выпущенную Чечено-Ингушским издательством, начиная с тридцатых и кончая пятидесятыми годами, то заметим, что Х.-Б. Мутэлиев является составителем или участником всех, вышедших за эти годы, литературных сборников, в которых довольно широко представлено его творчество, например: «Сборник стихов», 1931 год — составитель, «Даьхе», 1934 год — автор, «На посту», 1939 год — автор, «Ингушский фольклор» (на ингушском языке), 1940 год-составитель, «Весна», 1956 год-участник, «Радость сердца», 1957 год-участник, «Стихи», 1957 год — автор, «Волны Аргуна», 1957 год (на русском языке) — участник, «Чечено-Ингушская антология» (на русском языке), 1958 год-участник, «Репертуарный сборник», 1958 год -участник, «Даьхе», 1958 год — составитель, «Суровый день», 1958 год — автор.
Такая творческая активность выдвинула тов. Муталиева в число ведущих поэтов Ингушетии.
Его стихи в переводе на русский язык печатались также в периодических журналах «Дон», «Дружба народов», «Поэзия горцев Кавказа», в газетах «Грозненский рабочий», «Комсомольское племя» и т. д. Стихи его на родном языке публиковались в газете «Сердало», в учебниках и хрестоматиях. Х.-Б. Муталиев, как поэт, известен во многих братских республиках Советского Союза.
Наиболее полно представлено его творчество в сборнике стихов «Бирса ди», изданном в Грозном в 1958 году. В нем помещены стихотворения и поэмы, в том числе около двадцати нигде ранее не напечатанных новых произведений. Большинство их написано в 30-е и 40-е годы, но есть и стихи, написанные и после восстановления Чечено-Ингушской республики.
3. К. Мальсагов в своей рецензии на сборник стихов «Даьхе» Муталиева, анализируя этапы развития народной поэзии чеченцев, писал, что новая социалистическая эпоха должна создать новый поэтический стиль взамен старой «илли» (песни). Поэтическое творчество Т. Б. Бекова служит промежуточным, переходным этапом от старой народной формы «илли» к новой форме стиха, над созданием которой плодотворно потрудились поэты Муталиев, Салман Озиев, Ахмет Озиев и др. Они, по существу, являются теми новаторами формы ингушского стихосложения, которой пользуется большинство наших писателей в настоящее время. Основой для ингушской формы стиха послужила русская силлабо-тоническая система стихосложения, в ее различных вариациях, применительно к особенностям нашего языка в соответствии с содержанием произведения. Следует отметить, что из ингушских поэтов Х.-Б. Муталиев, не довольствуясь достигнутыми результатами ингушского стихосложения, упорно продолжает искать лучшие формы своего стиха.
Муталиевский стих отличается большим разнообразием. Излюбленной формой его стихотворений является 4-стопный хорей со строфой из четырех стихов.
В сборнике «Бирса ди» третья часть стихотворений написана этим размером, правда, в них не всегда выдерживается принятый первоначально ритм.
X.- Б. Муталиев умело использует строфику, учитывая, что форма и содержание взаимно связаны. Он создает легкие, очень удобные для чтения стихи, но рифма в них часто нарушается.

Нагахь санна
Хебалуча мордий
ПайМа еш со хуле,-
Хьайна
Кьа ма лоапалда Ia:
«УнахцIена вац»,- аьле
ХIама а дац из
Со вахара морзалонах
Визар мара,-
Коммунизман кхоана
XI аи чо боацаш
Висар сона ловлга мара.

Также хорошо по содержанию и форме стихотворение «Ара техаьб бIехал»:

XIaa!
Хинна белам беддаб
КIайтий юхь тIар.
Тахан kIантий
Аьшках бича
Санна ба.
Ловзар дац из
Бомабаш легар,
Доазув тедар.
Тахан царна
Духьал латар
Сийлахь-доккха
Декхар да.

Тепло, просто и хорошо написаны стихи:

Хьачуваьлар,
Хьаша хинна,
Из са цIагIа,
ДIадахача са даьй деной
Дийна теш,
Цунна шаьра
Тахан санна
ДагадоагIа
Ше со хьийстаь,
Доккхий мехкаш Хьувзадеш».

Са хьаьша (Мой гость)

Х.-Б. Муталиев, как отмечалось выше, стремится найти в поэзии свой стиль, свой почерк. В этом отношении интересна его попытка использовать язык и форму басенного жанра, например в стихотворении «Барт эгIар»:

Хьуна йисте,
Сийнача баь тIа
Маьлха дийнахь
Кхо уст хиннаб
Бажаш боаллаш.
Хьн чур кьайлаг!
Царга хьежаш
Довна дагахь
Меца бертий хиннай ягIаш,
Бийсан фос ца нийслуш лийнна,
Ч1оаг1а б!арз а енна.

Анатолий Васильевич Луначарский пишет:
«Как будто немного иначе обстоит дело относительно вкуса и стиля. Тут, казалось бы, художник сам должен быть своим собственным руководителем. Однако же бывает зачастую, что, вследствие незаконченного образования и вследствие особенностей умственного склада, художник обладает замечательной творческой фантазией, но критиковать сам себя не умеет. В саду его буйно растут всевозможные метафоры, но среди них много таких, которые следовало бы выполоть.
Да, мы знаем художников, которые сами себе портят неполнотой своего вкуса, незнанием всех приемов своего великого ремесла, недостаточным историко-литературным образованием, иногда даже просто неполным владением своим собственным чудесным национальным языком».
Мы привели такую большую выдержку из высказываний А. В. Луначарского, являющегося большим авторитетом в марксистско-ленинском литературоведении, считая, что эти мысли в значительной степени можно отнести к творчеству Х.-Б. Муталиева.
В настоящее время требования к чечено-ингушской литературе со стороны общественности значительно повысились. Поэтому литературная критика, наряду с оценкой положительных сторон творчества авторов, должна также вскрывать их недостатки, беспощадно браковать безыдейные, малохудожественные, сырые произведения, повышать чувство ответственности у авторов за качество своей работы. Надо призвать писателей работать над повышением своего культурного уровня, над изучением приемов своего ремесла. Ни издательство, ни отделение Союза советских писателей Чечено-Ингушетии, нам кажется, по-настоящему еще не предъявляют к писателям высоких требований. Поэтому у нас иногда публикуются сырые произведения, в которых не разрабатываются большие темы современности. Авторы, пишущие много лет, не растут и, удовлетворенные первыми успехами, перестают работать над собой. Все это отражается на качестве ингушской литературы и в какой-то степени относится также и к творчеству Х.-Б. Муталиева.
Его наиболее крупные произведения, как «Кунтий пхьа», «Бирса ди», написанные им за последние три года, т. е. после 1956 года, содержат крупные недостатки. Прежде всего о наименовании самого сборника «Бирса ди» — «Грозный день».
Нам кажется, что не следовало давать название поэмы «Бирса ди» всему сборнику, в котором много радостных, победных, жизнеутверждающих стихов.
Переходя к разбору поэм Х.-Б. Муталиева, надо сказать, что содержание их в какой-то степени связано с темой Гражданской войны, например: «Керда хьаьший», «Бирса ди», «Кунтий пхьа».
Вполне понятны причины обращения поэта к тематике Гражданской войны, к периоду славных героических дней борьбы ингушского народа под руководством Коммунистической партии за Советскую власть, за социализм. Но за сорок лет социалистического строительства в нашей стране перед т. Муталиевым должны были возникнуть и другие не менее важные и актуальные вопросы современности. Поэма Х.-Б. Муталиева «Кунтий пхьа» посвящена борьбе с обычаем кровной мести, но решение этого вопроса он связал с патриотической настроенностью участников Гражданской войны. Если бы герои поэмы Харам и Кунта не столкнулись на позициях в бою с общим врагом революции, неизвестно, чем бы кончилась эта встреча для кровников.
Для ясности наших требований к поэме сперва познакомимся кратко с ее содержанием.
В первой части автор пытается изобразить картину тяжелого положения ингушей до Октябрьской революции, попутно идиллически описывая жизненные идеалы крестьян.
Далее описывается бой с деникинской армией. Старик Кунта — руководитель отряда партизан на передовых позициях среди сражающихся. У него две заботы: одна -борьба с дени-кинцами, другая — кровничество. Здесь в бою может появиться его кровник Харам — сын убитого им человека; с ним опасно встречаться. Тут картина прерывается… Автор перенесет нас к далекому прошлому Кунты. Жаркое лето. Кунта пасет стадо коров, отбывая очередь. Скотина у реки на водопое. Кунта устал, он засыпает. Просыпаясь, видит: кто-то гонит впереди одну корову из его стада. Чтобы напугать грабителя, Кунта хватается за оружие, вор, опережая его, стреляет первым, но не попадает. Кунта стреляет и убивает грабителя. Вот эта картина убийства всплывает в памяти старого Кунты в бою.
Вслед за этой картиной рисуется его сороколетнее мытарство, приводятся длинные сентенции о том, как это кровничество разоряет людей, портит их нравы.
Видения исчезают и неожиданно перед Кунтой появляется, целясь в него, Харам. Кунта бросает винтовку и подставляет обнаженную грудь для выстрела. Пораженный поступком Кунты, Харам опускает винтовку и говорит, что перед лицом общего врага революции безвозмездно прощает Кунте кровь отца, и они вместе бьются с белогвардейцами.
После окончания Гражданской войны и умиротворения в крае односельчане приглашают Серго Орджоникидзе на той (угощение) по случаю безвозмездного примирения кровников. Серго доволен поступком Харама и рассказывает ингушам о радостной жизни при Советской власти.
Но частный случай примирения кровников в период Гражданской войны не решает задач сегодняшнего дня. Обычай кровной мести продолжает существовать и теперь, хотя в отношении людей к адатам произошли значительные изменения в соответствии с социально-экономическим и политическим переворотом, происшедшим в жизни ингушского народа. В поэме «Кунтий пхьа» не вскрываются изменения, происшедшие во взглядах и действиях людей после революции, но длинно и нудно описываются переживания героя, которые ничем не связаны с современностью. Автор, идеализируя наше прошлое, становится на путь романтизма, и романтизм этот нельзя назвать революционным — это просто отход от метода социалистического реализма, о чем будет сказано ниже.
Нас интересуют действия и поступки главного героя поэмы, психологическая мотивировка его поступков. Дело в том, что высокому идейному содержанию произведения должны соответствовать высокие требования к его форме, стилю, языку. Кунта по существу является обывателем с мелкособственнической крестьянской идеологией. В поэме нет волнующих картин, в ней нельзя найти яркого действия, если не считать то место, где Кунта, прощенный Харамом, с несвойственным ингушам криком «вуроI» бросается на белогвардейцев. С врагами революции тогда дралась вся ингушская бедняцко-середняцкая масса, и порыв Кунты мало кого вдохновляет.
Автор, характеризуя материальное положение Кунты в связи с обычаем кровной мести, говорит:

Небо нищего не кормит,
Богача не тронуть плачем,
И на хлеб не заработать
Между пулей и ножом.
Может быть, уйти отсюда,
Бросить все к чертям собачьим
И за Тереком бурливым
Жить веселым грабежом.

Прощенная кровь. Перевод С. Виланского и Я. Серпина

Хотя здесь прямо не утверждается, что он занимается открыто грабежом, но по ходу действия поэмы возможность таких поездок за Терек не исключена, и эту раздвоенность надо строго осудить.
Какие же цели преследовал Кунта в жизни?

Ему, бедняку, хотелось,
Чтобы каждая весна была полна,
Чтобы клочок его земли
Осенью давал в сапетку зерно.
Чтобы гости дорогие
У него могли собираться,
С ним трапезой щедрой,
Радость искренне деля,
И жена бы ловко крутилась вокруг
стола.
Что своими руками обработал сам,
Хотя бы половину отдавали ему.

Подстрочный перевод О. А. Мальсагова

Идеал сытости и довольства крестьянина-собственника возводится поэтом в высший принцип жизни своего героя. А есть ли у Кунты более глубокие общественные интересы? Осознает ли он, чем вызвано его бедственное положение? Нет, до этого его сознание не поднимается.
Он не просит неположенного: Если иногда в городе Без причины его схватят за шиворот, Пусть власть остановит такого жандарма.
Других требований у Кунты нет.
Образ Кунты разрешен поверхностно, его нельзя считать положительным героем современности, характер его статичен, он не изменяется в поэме по ходу действия, а художественная трактовка образа имеет серьезные недостатки: автор больше описывает и рассказывает о герое, чем показывает его. Рассказы о бесконечных засадах на Кунту, в которых нет ничего интерееного и поучительного, непомерно растягивают поэму и также ничего не дают для раскрытия и углубления основной идеи поэмы, т. е. пагубности кровной мести в условиях социализма. Биографическая справка об Орджоникидзе, механически вставленная в конце произведения, написана стихами ниже возможностей поэта. Кстати, о двух вариантах издания поэмы «Кунтий пхьа»: первый под названием «Даьхе» (подписан к печати 7/11-1958), второй — «Бирса ди» (подписан к печати 2/VII- 1958). Надо сказать, что первый вариант в композиционном отношении стоит значительно выше второго. Все дополнения, сделанные ко второму варианту, только снизили идейное и художественное содержание поэмы.
Поэма «Кунтий пхьа» состоит из 300 стихотворных строк. Это одна из самых крупных поэм Х.-Б. Муталиева. Но она уступает в художественном отношении другим произведениям Х.-Б. Муталиева. Поэма не блещет ни сюжетной занимательностью, ни идейным содержанием, ни богатством изобразительных средств.
Начинается поэма так:

Дукха а бирса шераш хьалха
Россен дегчу лоацабенна
Боалош бар Октябар наха
Лоамаш мукьадаха аьнна,-
ТIем тIа чIоагIбеннача наха.
Духьал увттабеш шоай накха
Лоамарошка аьнна даха,
Лоамарошта бокьо яккха.

Надо быть большим оптимистом, чтобы назвать приведенные стихи поэзией, еще трудней, судя по этим строкам, согласиться с тем, что «язык поэта чем дальше, тем больше совершенствуется (Вступительная статья к сборнику» «Бирса ди» Д. Д. Мальсагова «Муталиев Хьажбикара говзаме йоазош»). Надо прямо сказать, что из этих строк невозможно понять мысль автора.
Приведем примеры из поэмы, которые показывают небрежность, неряшливость, допускаемые поэтом в стихах, в языке. Поэт пишет:

KIантий денал юкье даьлар
ШерагI доаржденш ший ткьамаш.

Широко расправив свои крылья,
Джигиты показали мужество…

Пятью строчками ниже о тех же людях говорится:

Сонат теха хий мо мара
Даржа йиш йоашаш да денал.
Как плотиной задержанная вода,
Не может разлиться мужество джигитов.

Мужество джигитов то «широко расправляет свои крылья», то тут же… «не может разлиться». Только небрежностью можно объяснить такие противоречивые положения в поэме.
Часто для рифмы нарушается связь слов в предложениях:
Топий гIархан чIоагIал аьлча
ЦаIаш тIауд, ба легараш,
Листа — листа ювл гел чу
Шин oarIopa етта топаш

Ружейного залпа силу,
Одни подбегают, есть падающие,
Часто-часто раздаются в лощине
С обеих сторон выстрелы.

Подстрочник О. Мальсагова

Здесь вторая строка не связана с остальными и поэтому в предложениях нет законченной мысли. В одном месте мы читаем такой стих:

Патрон еллартопа юьхье…
(Патрон вложил в конец ружья…)

Это нелепость, так как патрон не вкладывают с конца дула винтовки, и это делается для того, чтобы найти к слову «юхье» рифму «тIехье». Допустимо ли по-ингушски такое выражение:

Шовзткъа шера ше цох иддар
Топ бе IотIахьежар тIера?
(…40 лет сам от него бежавший,
Винтовка в руках смотрела сверху…)

Нет, так у нас не говорят Допустима ли такая метафора:

Дегах хинна боага ала,
Ший маьречоа IотIахьежар?
(…Сердце, вспыхнувшее пламенем,
Смотрело сверху на своего кровника…)

Поэт не может похвастаться и музыкальностью своих стихов в поэме «Кунтий пхьа». Достаточно сказать, что в небольшом вступлении к поэме в четырех стихотворных строках встречаются слова, в которых шесть раз повторяется звук «ш», что не вызывается необходимостью звукоподражания.
Другая поэма Муталиева «Бирса ди» написана также после восстановления Чечено-Ингушской республики. Темой ее является эпизод опять-таки из Гражданской войны — нападение деникинской контрреволюционной банды на селение Экажево. В поэме нет отдельных героев, действует революционно настроенная масса народа, показан только один офицер -делегат, посланный командованием Белой армии с ультимативным требованием подчиниться ее силе и выставить в полном боевом вооружении для деникинской армии сотню бойцов. Но экажевцы отклоняют наглые требования контрреволюционеров. Народ не может изменить большевикам, и пьяный делегат едва уносит ноги от возмущенного народа.
Деникинцы открывают жестокий артиллерийский огонь по аулу Экажево.
Народ, вооружившись чем попало, стеной стал на защиту родного аула и отстоял свою свободу. Врагу не удалось поставить на колени ингушский народ. Его прогнали, и вместо добычи он уносит трупы своих солдат. Таково содержание поэмы.
В поэме «Бирса ди» еще отчетливее, чем в «Кунтий пхьа» вырисовывается узость мировоззрения автора в обрисовке крестьянских интересов, их нужд и чаяний.
Изучение и сличение произведений Муталиева последних лет с произведениями 30-х и 40-х годов с исчерпывающей полнотой подтверждают заключение о том, что ни идейное содержание, ни художественные достоинства не говорят о совершенствовании его творчества, наоборот, стихи первого периода написаны с большей тщательностью, любовью и знанием литературного ремесла, чем «Бирса ди», «Кунтий пхьа».
Возьмем стихотворение «Даьхе», написанное в 1938 году. Там мы читаем такие стихи:
«Родина» («Даьхе», перевод Б. Дубровина).

Теперь коммунизм — не кочующий призрак:
Идет,
Возрожденье народам суля.
Мне братьями стали
Друзья коммунизма,
Мне матерью-родиной
Стала земля.

В этих стихах поэт заявляет, что он считает родным двором своим — весь мир, а братом — коммунистическое племя.
А как выражена эта мысль двадцать лет спустя в поэме «Бирса ди»?
Крестьянская душа
Окружена своим двором-забором.
Покажи мне,
Дай посмотреть, мужчина,
На такого,
Чья душа не связана с двором-забором?
Из чрева матери не рождаются
Такие плохие люди,
Если бы и родились,
Они были противны.
Каждая коновязь во дворе
Для них мила,
Мила для них вишня в саду.
Своим потом сделанным,
Накопленным добром
Человек может гордиться.

Подстрочный перевод О. Мальсагова

По мнению автора, вся жизнь народа вращается вокруг собственного двора-забора. Поэт задает такой вопрос: «А есть ли такие уроды, которые не привязаны к своему двору, к своему вишневому дереву, к своей коновязи, к своему трудом накопленному добру?» Автор считает аномалией иное понимание законов человеческого общества, как право, основанное на принципах частной собственности.
Окружающая жизнь показана в поэме «Бирса ди» не методом социалистического реализма, а туманными приемами романтизма.
В чем же дело?
Прежде всего в том, что Х.-Б. Муталиев не продумывает глубоко написанное и тщательно не проверяет его. Он не ставит на широкое обсуждение общественности свои произведения, создает их келейно, полагаясь на свой опыт и свои способности.
Поэт может в своем произведении допустить художественный вымысел, но не может искажать исторические факты. Из истории Гражданской войны в Ингушетии известно, что Белая армия разгромила и сожгла дотла селение Экажево.
В своей же поэме «Бирса ди» поэт рисует не разгром села, а победу над контрреволюционерами.
Вызывает возражение механическое присоединение к поэме «Бирса ди» стихотворения «Ваьча юрта», написанного 20 лет назад и отдельно помещенного в этом же сборнике на странице 46, в котором правдиво рассказывается, как героически гибли экажевцы у кладбища, как сам поэт, будучи мальчиком, был напуган ружейной и артиллерийской пальбой, дымом сожженого аула. В этом стихотворении говорится и о тех, которые, отдав свои жизни, создали нам счастливое сегодня. Нет слов, эти стихи хороши, но на своем месте, т. е. стр. 46, и не надо было их повторно втискивать в поэму, т. к. они противоречат содержанию всей поэмы, говоря о разгроме экажевцев.
Вряд ли полезны и допустимы вульгарные, грубые речи о большевиках, которые автор вкладывает в уста деникинского офицера:

Столетиями стоявшее
Царское правительство
Хотят разбить те,
Кто чистил чужой навоз,
Те безбожники,
Которых называют
Большевистскими босяками.

Подстрочный перевод О. Мальсагова

Говоря о ритме и размере стиха поэмы «Бирса ди», надо сказать, что в основном он дактилистический, а конец совершенно иной, а именно 4-стопный хорей. Объясняется это тем, что в поэме механически объединены разновременно написанные стихотворения «Ваьча юрта» и поэма «Бирса ди».
Читая некоторые стихи этой поэмы, как например:

Парх эттар цу сарахь
Наьсар цу гел чу…
…Хиннараш, дийнараш
Бувца мотт боацча»…

невольно приходят на память бековские строки, очень схожие с первыми:

Парх даьллар цхьан юкъа цу Ленан АтагIе…
…Аьннар, дийцар доацаш, хьадувца
фуд аьлча.

Лене болхлой боабар

Говоря о языке Муталиева, следует отметить, что он часто употребляет слова, не вдумываясь в их подлинное значение, например:

Пенца, сийлен гурмат хинна
Бирса да хьа сурат уллаш.
ТIемхочун сурт

Нельзя сказать «гурмат хинна улл сурат» так же, как не дает никакого образа и такое сравнение:

Мелла аьлча, хьа са санна,
Аьттув болаш хилва хьо!

ГIув

Выражение «корка зиза теха гаьнаш» неправильно, потому что эпитет «корка» обозначает «хрупкий», «ломкий» и обычно употребляется в связи с дровами «корка дахча», а «корка зиза» не говорят. В данном сочетании слов следует подобрать эпитет не «корка зиза», а близкий к слову «нежный» («бешпелор»).
В поэме «Керда хьаьший» дана метафорическая фраза:

Керчу керчаш, кьаьна дозал,
Къоаналгахьа увзаш урхаш,
Юхатоха Iерт-кха къонал,-

которую А. В. Луначарский посоветовал бы основательно выполоть от сорняка. В стихотворении «Ваьча юрта» слово «фос» неправильно употреблено в сочетании таких слов:

Сийлен фос я йохаргйоацаш,
Даьша вайна йитаъ фос,
Даьхе яха цIи а йолаш,-
Маьлха санна леп цун бос.

«Фос» обозначает военную добычу. «Фос екъа» говорят также при дележе награбленного имущества. Какое понятие Муталиев вкладывает в выражение «даьша вайна йитаь фос» неясно.
В стихотворении «Москве» поэт говорит:

В Москве
Люди протискиваются к двери.
Тише.
Спокойно, Стойте,
Как на земле святых,
Шагаю я
Осмотрительно.

Подстрочный перевод О. Мальсагоеа

Сравнение — «шайхий лаьтта санна ког аз хьожаш ловз»-для людей, не переживших религиозных чувств на землях Мекки и Медины, вряд ли что-нибудь даст. Вероятно, Х.-Б. Муталиев хочет сказать, что Москва — земля обетованная. И в этом случае выражение «шайший лаьтта» не оправдано.
В заключение несколько слов об организации печатания сборников произведений Х.-Б. Муталиева.
В 1957 году в г. Алма-Ате был издан сборник Х.-Б. Муталиева под названием «Стихи», тиражом в 1500 экземпляров, в котором 49 стихотворений.
Ровно через год издается новый сборник того же автора «Бирса ди» и в этот сборник включается 45 из вышеназванных 49. Спрашивается, была ли надобность в переиздании этих стихов, в то время как все они неоднократно печатались в сборниках «БIаьсти», «Даьхе», «Дега гIоз» и др ? Думается, в этом не было необходимости. Наоборот, «работа» по переизданию мешала тов. Муталиеву серьезно сосредоточиться над новыми современными темами и совершенствовать свое поэтическое мастерство.
Автор нередко меняет названия стихов и поэм без какой-либо необходимости, так например в сборнике «Даьхе», издания 1948 года, помещена поэма «Пхьа битар», она же в сборнике «Бирса да», изданном в том же 1958 году, называется «Кунтий пхьа». Возникает вопрос, которое же название автор думает сохранить в литературе?
Стихотворение «В гостинице» из сборника «Бирса ди» помещается в сборник «Стихаш» под названием «Московски гостинице», «Ленина каш та» переименовано в «Ленина Мавзолее», «Ваьча юрта» в сборнике «Волна Аргуна» называется «Экажево», «Башир» — «Ираз дола бер», «Теша» — «Горская шапка» (на русском языке). Поэма «Беглец», переведенная Муталиевым на ингушский язык, помещена в сборнике «Стихаш» без фамилии автора — М. Ю. Лермонтова; вольно или невольно это может ввести читателя в заблуждение и он подумает, что поэма относится к оригинальным произведениям Муталиева.
Во многих стихах не указывается дата написания их, что затрудняет изучение творческого роста поэта, а в целом эти недочеты создают путаницу при составлении библиографии о его творчестве.

II. Прозаические произведения

Основной жанр творчества Х.-Б. Муталиева — поэзия, но он пишет и прозой. Так, например, в 1930 году им написаны рассказы «Мать и дочь», «Большевики идут», «Комсомолец спас» и пьесы «Культармейцы», «Око за око, зуб за зуб», а в 1958 году к 40-летию Октябрьской революции — очерк из истории Гражданской войны в Ингушетии под названием «Памятные для врага дни».
Тематика этих произведений — борьба со старым бытом и классовая борьба с кулачеством.
Так в рассказе «Мать и дочь», появившемся в печати в период коллективизации сельского хозяйства и ликвидации кулачества, говорится о том, как кулак Хусейн в личных интересах хочет выдать свою племянницу Хани, вопреки ее желанию, за 60-летнего кулака Джебраила. Возмущенные мать и дочь обращаются за содействием в женотдел, и брак расстраивается. Женщин направляют учиться на курсы горянок, а кулаков отдают под суд. О решении суда они узнают из газеты «Сердало», читать которую они научились не так давно, что было для того времени уже достижением.
В художественном отношении рассказ этот написан слабо. Но в период, когда ингушская проза только зарождалась, такие рассказы и очерки делали полезное дело, призывая к борьбе за новые передовые идеи, за раскрепощение женщин.
В очерке «Памятные для врага дни» автор, в форме воспоминаний старого партизана Гагиева, рассказывает о героической борьбе и смерти 25 экажевцев, оставшихся в сожженном белобандитами родном ауле.
В этом небольшом очерке освещается одна из героическихстраниц борьбы ингушской бедноты против контрреволюционных деникинских банд в 1919 году.
В рассказе «Большевики идут», переизданном в сборнике «Даьхе» в 1958 году, описывается подготовка детей селения Экажево к торжественной встрече большевиков-победителей на ст. Назрань.
Муталиев пишет хорошие детские стихи, и в этом рассказе все наиболее художественно ценные места относятся к описанию детских игр и развлечений. Автор умеет с легким юмором осудить или одобрить поступки детей, например, рассказывая о детях, которые лазили по чужим садам за фруктами, Х.-Б. Муталиев высмеивает подобное «геройство».
Автор остро чувствует и видит родную природу, находит нужные краски для художественного изображения явлений весны.
Об умении Муталиева занимательно рассказывать о детях и их изобретательности говорит и данный рассказ, по которому можно восстановить широко распространенную раньше игру — бросание трости, похожую на современный вид спорта — метание копья. Но наряду с этим следует отметить и недостатки рассказа: в нем нет занимательных сюжетных ситуаций, образы детей не индивидуализированы, много авторских рассуждений, а сорокалетний Анзор, сам по себе интересный тип юродивого-шута, не характерен для детской среды и механически вставлен в рассказ.
В 1950 году Х.-Б. Муталиев написал пьесу в 3 действиях под названием «Культармейцы». Само название говорит о содержании и идее пьесы — культурной работе среди населения.
Эта тема в период реконструкции промышленности и коллективизации сельского хозяйства, ожесточенной классовой борьбы на фронте коллективизации и культурной революции была весьма актуальна и современна.
Известно, что среди части населения Ингушетии до сих пор сильны адаты, предрассудки. Хотя враждебных классов уже нет, но влияние мулл и разных знахарей иногда еще имеет силу. Поэтому отдельные вопросы, поднятые в пьесе «Культармейцы», не потеряли своего значения и поныне.
Центральное место в пьесе занимает знахарка Изихат, которой отведено все 2-е действие. Случай, описанный в пьесе; взят из жизни. В двадцатых годах в Ингушетии жила известная еще с дореволюционного времени знахарка по имени Хьежа Аминат — «Видящая Аминат». Считалось, что она дружит с джинами (духами). К знахарке обращались люди с различными просьбами, большей частью об исцелении от болезней. Изихат давала лекарства, изготовленные ею якобы при помощи «добрых джинов». Обходились эти лекарства беднякам очень дорого. Успех знахарки следует объяснить темнотой населения и отсутствием для него в дореволюционное время медицинской помощи — в то время на всю Ингушетию была одна частная лечебница в гор. Владикавказе. Естественно, в этих условиях население вынуждено было обращаться за помощью к проходимцам-шарлатанам.
После Октябрьской революции положение резко изменилось; открылись школы, бесплатные больницы, избы-читальни, клубы, началось всеобщее обучение детей и взрослого населения, и круг деятельности знахарей и мулл значительно сузился.
Пьеса начинается с того, что в комнату Хамзата подбрасывают письмо с предъявлением к культармейцам требования немедленно покинуть аул. Тут же враждебные элементы совершают нападение на активистов и одного из них ранят. Но культармеицы не испугались и в ответ на эту вылазку решают разоблачить знахарку и кулаков. Такова завязка.
Во втором действии раскрывается образ знахарки Изихат. Она хитра, быстро ориентируется в обстановке, в ней много наглости и в то же время вкрадчивости. Ее улыбка обворожительна, особенно при виде приношения за шарлатанство. Приведем одно место из пьесы.
В комнату входит женщина, держа за руку маленького мальчика. За ней задом пятится другой мальчик, лет 7-8, который за рои; тянет козу. Изихат встает, с улыбкой приветствует гостью и говорит: «За все страдания человека в этом мире Бог воздаст ему на том свете сторицей». Произнося имя Бога, она начинает петь молитву — зикр, двигаясь по кругу, постепенно убыстряет темп и жестом приглашает следовать за собою клиентку; бедная мать пускается за ней в пляс, вымаливая сыну исцеление от туберкулеза. Тем временем старший мальчик обводит козу вокруг больного брата. Эта сцена напоминает известную картину художника X. 5. Ахриева — «Беснующиеся мюриды-зикристы».
Наконец, Изихат, тяжело дыша, произносит «С Божьей помощью джины согласились отпустить мальчика. Поверь, Забанта они много потрудились из-за твоего мальчика. А теперь иди домой… зарежь козу; ноги и голову заверни в шкуру и зарой в землю, мясо принеси обратно сюда. Сегодня ночью мне надо этим мясом угостить джинов»
Забанта, собираясь уходить, благодарит: «Пусть Аллах вознаградит тебя раем за труды твои ради моего мальчика».
В этот же «приемный день» к Изихат один за другим являются посетители: кто с жалобой на лихорадку, кто просит спасти телят от мора и т. д.
Живодан образ девушки Маржан, приехавшей издалека в надежде приворожить любимого человека.
Наконец, приходят и культармеицы, сперва Хамзат и Ид-рис вместе, за ними Султан; один притворяется больным, другой-безнадежно влюбленным. Всем обещана помощь, нужны только средства; ей обещают все, что она потребует.
В конце действия все трое культармейцев являются снова к ней, раскрывая себя, разоблачают ее проделки. Изихат вынуждена навсегда отказаться от своего шарлатанского ремесла.
В третьем действии, без какой-либо связи со вторым, даются образы антисоветски настроенных кулаков, ставших на путь заговора и убийства культармейцев.
В период коллективизации в ингушских селах шла острая классовая борьба между бедняцко-середняцкой частью крестьянства и кулачеством; показать эту борьбу художественными средствами было в то время актуальной задачей драматургии.
После Октябрьской революции в ингушской литературе появилось несколько пьес: «Поминки» А. Гойгова (на русском языке), «Похищение девицы» и «Месть» 3. К. Мальсагова. «Сальхат» — «Борьба в ауле» О. Мальсагова, «Перелом» Д. и О. Мальсаговых, «Знахарка» Б. X. Дахкипьгова.
Все они вместе, каждая по своему, решали общую для данного периода тему -борьбу нового, прогрессивного со старым миром капитализма. Можно ли сказать, что названные выше драматические произведения продолжают сохранять актуальность, действенность в наши дни, что их будут с интересом смотреть сейчас? Нет. Обо всех пьесах этого сказать нельзя.
Правда, пьеса «Месть» 3. Мальсагова актуальна и на сегодня. Есть сцены и в других пьесах, где весьма удачно схвачены отдельные моменты жизни, но в целом они устарели и представляют только историко-литературный интерес.
В разбираемой пьесе Х.-Б. Муталиева. как указывалось выше, поднято много важных вопросов, но решаются они поверхностно. О них автор только говорит, а не показывает в действии, конфликт между старым и новым разрешается без внутренней борьбы, чисто внешними средствами. В пьесе нет сквозного действия, образы кулаков схематичны.
Все эти недочеты следует отнести за счет малоопытности автора, впервые работавшего в драматургии, имеющей свои специфические особенности. В то же время необходимо отметить, что в пьесе «Культармеицы» есть и удачные, интересные сцены, показывающие, что Х.-Б. Муталиев может плодотворно работать и в драматургии.

III. О переводах Х.-Б. Муталиева

За годы Советской власти на ингушский язык переведено много произведений русской художественной классики. Большая работа по переводам с русского языка на ингушский принадлежит Х.-Б. Муталиеву, который перевел и издал многие поэмы и стихи. В 1937 году им издан сборник переводов произведений А. С. Пушкина: «Сказка о царе Салтане», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Цыганы», «Не пой, красавица…», «Казак», «Туча», «Осень», «Зима», «Конь», «Чаадаеву», «Зимний вечер», «Зимняя дорога».
В 1939 году был выпущен сборник стихов К. Хетагурова в переводе Х.-Б. Муталиева и Дж. Яндиева.
В 1940 году Муталиев издал сборник переводов поэм и стихов М. Ю. Лермонтова: «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», «Беглец», «Бородино», «Прощай, немытая Россия», «Завещание», «В альбом» и др. В 1940 году также изданы переводы произведений Н. А. Некрасова: «Мороз — Красный нос», «Арина, мать солдатская», «Забытая деревня», «Перед дождем», «Плач детей», «Мужичок с ноготок», «Утро», «Свобода», «Колыбельная песня», «Тройка», «Катерина», «Песня» и др.
Тогда же Муталиев перевел «Что такое хорошо и что такое плохо» и другие произведения В. Маяковского.
В 1938 году Муталиев переиздал с некоторыми изменениями и дополнениями сборник переводов под названием «Фаьлгаш» — А. С. Пушкина. В этот сборник не вошли переводы А. С. Пушкина, помещенные в сборник издания 1937 года, «Послание в Сибирь», «Не пой, красавица…», «Казак», «Туча», «Осень», «Зима», «Конь», «Чаадаеву», «Зимняя дорога», но зато он пополнен новыми переводами: «Сказка о золотом петушке», «Сказка о попе и работнике его балде».
Приведенный выше перечень произведений, переведенных, поэтом на родной язык, говорит о большой работе, которую проделал Х.-Б. Муталиев.
Говоря о качестве Переводов, следует отметить, что Муталиев хорошо владеет родным языком, постоянно совершенствует стихотворную форму и достигает больших результатов в кратком, ярком и образном выражении мыслей. Прекрасным примером, как надо переводить поэтические произведения русской литературы, служит сборник «Фаьлгаш» — А. С. Пушкина, издания 1958 года.
В этом сборнике Муталиев отобрал все лучшее, что ему удалось ранее перевести из Пушкина и, в самом деле, они сделаны хорошо. Перевод стихотворений «Зимний вечер», «Бесы»,«Птичка», «Узник» и сказок надо отнести в целом к большой удаче поэта.
Из многообразной системы русского стихосложения хорей является для ингушского языка наиболее приемлемым размером, соответствующим просодическим свойствам ингушского языка, где ударение неподвижно и стоит на первом слоге.
Муталиев перевел эти стихи, сохранив размер и ритм подлинников, написанных 4-стопным хореем, поэтому их по справедливости считают самыми лучшими из всех поэтических переводов на ингушском языке.
Однако наряду с хорошими переводами имеются переводы, сделанные Муталиевым наспех, малохудожественные переводы периода 1937-1939 гг., когда Х.-Б. Муталиев только начинал эту работу.
Вообще говоря, сделать хороший перевод с поэтических произведений русских классиков на ингушский язык задача нелегкая, а отсутствие в ингушском языке многих слов и выражений, обычных в русском языке, ставит перед переводчиком много дополнительных трудностей.
Поэт-переводчик не ремесленник, он должен творчески вникать в идейное содержание и формальные особенности переводимого произведения, а это возможно только после затраты большого труда.
Х.-Б. Муталиев в литературе не новичок. Он работает на этом поприще уже 30 лет, и поэтому мы вправе предъявлять к нему повышенные требования. Нельзя допускать небрежности в работе, имеющей большое значение в развитии национальной литературы, надо тщательно отделывать каждую строчку перевода, не спешить печатать все, что вышло из-под пера. Тогда и результаты будут иные. Разберем, например, перевод Муталиевым стихотворения «Бородино».
Прочитаем первую строфу:

Алал, воти, цIерал йоагаш лаьтта
Москва француэашта хозахета
Россес енна хург ма яц.
Ма лаьттадий цига дукха тIемаш,
Дувцаш да уж, чIоагIа хиннад, яхаш.
Бородино из ди дагадоагIаш
Росси хозахета яц!

В этой строфе несколько предложений, плохо связанных между собой синтаксически. Предложения в отдельности также не имеют законченной мысли. Слова расставлены внутри предложения в таком порядке, что в них не ясно то, что так просто и образно выражено в подлиннике: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французу отдана?» и т. д. В подлиннике первое предложение вопросительное, два других — восклицательные, а в переводах этих интонаций нет, и смысл каждого предложения искажен, а последнее выражение «Бородино из ди дагадоагIаш России хозахета яц» -представляет набор слов без связи и смысла.
Другое место:

Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки –
Французы тут как тут.

Переводится так:

Iуйро сийрдаяьхар йоккхий топаш
Цу хьук сийна дагIа уж бовхьамаш,
Уж французаш — кхаьча бар.

По-ингушски не говорят «Iуйро сийдраяьхар», а последняя строка ничем не связана по смыслу с предыдущей. Кроме того, неправильно переведен ряд слов, например, «Кивер — кий («Кивер» — слово не русское, оно не выражает в нашем понимании понятие шапки, его следовало просто заимствовать). «Избитый» переводится «ийтгIа», что значит рваный, а надо сказать: «аьта». «Юноша-воин» дважды переводится словосочетанием «кьаьна тIемхо», т. е. «старик-воин».
Есть целые строфы, искаженные при переводе, например:

И скрылся день; клубясь, туманы
Одели темные поляны
Широкой белой пеленой;
Пахнуло холодом с востока,
И над пустынею пророка —
Встал тихо месяц золотой!

Ди дIадахар; дохк тIахьайзар
Боадо аренаш чулаьцар
Денал котдоаккхаш оапал.
Лоаман аре чIогIа къаьгар,
Шорто сийрда бутт хьалоаблар…

Лермонтов. Беглец

Из всей строфы только последняя строка соответствует подлиннику, а остальные строки надуманы или искажены.
Очень неудачно переведена Х.-Б. Муталиевым поэма «Мцыри» М. Ю. Лермонтова.
Начнем с эпиграфа к этой поэме:
«Вкушая, вкусих мало меда и се аз умираю»,- переведено Муталиевым как «Мерз модз кIезига диа ла со». Если сделать обратный перевод, то будет следующее:

Я умираю, поев мало сладкого меда.

Нельзя все понимать буквально. В лермонтовском эпиграфе герой умирает, мало пожив на свободе, мало изведав сладость жизни вообще. Переводчик не потрудился понять скрытый смысл эпиграфа к «Мцыри», поэтому перевод его — «Мерз модз кIезига диа ла со» — совершенно неточен. Столь же неправильно переведены следующие строки из первой главы «Мцыри».

И ныне видит пешеход
Столбы обрушенных ворот
И башни и церковный свод.

Перевод:

ХIанэа а, хьажча лоамал дехьар,
Цу Иашлочоа гуш хул цигар
Тиш а денна, мелхар дагIа
Iоаяьннача вортай бIоагIий.

Для сохранения ритма к слову «Нашлочоа» добавлено указательное местоимение «цу», что придает определенность действующему лицу, в то время как в подлиннике говорится о пешеходе вообще; для сохранения ритма в слове «ворота» опущена гласная «о», чем нарушается правописание этого слова. В подлиннике сказано: «Столбы обсушенных ворот» а переведено: «Тиш а денна, малхар дагIа… б1оагIий», что значит: «столбы постарели, грустны».
Еще более искажено следующее четырехстишие:

Но не курится уж под ним
Кадильниц благовонный дым,
Не слышно пенье в поздний час
Молящих иноков за нас.

Перевод:

Бакъда, бац хIанз дикаш деха
ЛоIаме кIур цу кIал бувлаш
Вайна дуIаш деш, инокаш
Ха яхача хана доахаш
Илеш дслаш, хилац хозаш.

В стихотворной речи допускается инверсия, т. е. перестановка слов, меняющая в стилистических целях только оттенки слов, но допускать перестановку в такой степени, что ничего нельзя понять, как это сделано в данной строфе, никуда не годится.
Неясность смысла в приведенных строках объясняется не только инверсией, но также и неправильным пониманием сочетания слов «кадильниц дым», переведенных как «лоIаме кIур», т. е. «свободный дым», что далеко не одно и то же, а слово «кадильниц» выпало совершенно.
Как отмечалось выше, в сборник «Фаьлгаш» — А. С. Пушкина, издания 1958 года, вошли лучшие переводы Х.-Б. Муталиева, но и тут встречаются слабые места, правда, немного, и они не так заметны.
Возьмем, например, первые две строчки стихотворения Пушкина «Узник»:

Сижу за решеткой в темнице сырой:
Вскормленный в неволе орел молодой…

Перевод:

Укх тIынча набахта гIоврел чухь со вагIа:
Из кьона ва аьрзи, есарийла хьалкхийна…

Во-первых, очень неудачно взято слово «тIынча», оно трудно для произношения, кроме того, оно неточно выражает понятие «сырой», во-вторых, «гIовраш» не значит «решетки», а запоры для ворот и дверей.
Но главное заключается не в этих словах, а в другом, и это очень важно для понимания смысла стихотворения в целом, а именно: в первой строке подлинника подлежащее подразумевается — узник, во второй строке подлежащее — орел тот же узник. В муталиевском переводе в первой строке подлежащее — со (узник), как и у Пушкина, но во второй строке подлежащее — аьрзи, но уже не узник, а птица — орел, что противоречит подлинному тексту. Некоторые пушкиноведы считают опиской поэта написание в рукописи слова «в неволе», в то время как следовало писать «на воле», но и в этом случае перевод «из къона ва аьри» не соответствует тексту пушкинского стиха.
Стихотворение «Бесы» в целом переведено удачно, но в некоторых строках ритм стиха нарушается вследствие того, что расстановка и подбор слов в стихе происходит без учета ударности и долготы гласных звуков в этих словах.
Слово «барин» неправильно переведено на ингушский язык словом «аьла», обозначающее «князь», а барин не всегда мог быть князем.
В заключение необходимо отметить, что данная работа не претендует на полноту оценки всей литературной деятельности Х.-Б. Муталиева. Особенно недостаточно разработан нами раздел о стихотворных переводах поэта.