Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Ингушская столица - Владикавказ

Документы свидетельствуют, что 6 мая 1784 года «заложено было укрепление, названное Владикавказом» /В. Потто. Два века Терского ка­зачества. Владикавказ, 1912, с.144/. Оно основано в 4-х верстах от «ингушского селения Сауква, которое русские называют теперь Саурово… В Саурове живут ингуши вместе с осетинскими беглецами» /Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг. Известия СОНИИ, т. ХП, с.193/. Другой документ сообщает, что аул Заур /Сауров — у Ю.Клапрота/ находился южнее Владикавказской крепости /ЦГВИА СССР, ф.ВУА, 1 к. 20-478,20-479; ф.13454, оп.1, д.202,лл. 3-6. Цитирую по кн.: Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плос­кость. Орджоникидзе, 1980, с.43/. Здесь проф. СОГУ Берозов Б.П. уточняет местонахождение этого аула — «примерно на месте нынешнего поселка Южный» /Берозов Б.П. Переселение осетин.., с.43/.

В 1770 году немецкий ученый и путешественник академик И.А. Гюльденштедт называет 24 ингушских селения, входивших в округа Большие и Малые Ингуши и в их числе Заурово /Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из путешествия академика И.А. Гюльденштедта через Россию и по кавказским горам в 1770-1773 гг. СПб, 1809, с.83,84/. Документ 1780 г. в числе 6 ингушских селений этого округа приводит и селения Заурово и Шолхи, в непосредственной близости от которых спустя 4 года возникла Владикавказская крепость /См.: Рус­ско-осетинские отношения. Т.2. Орджоникидзе, 1984, с. 392/. Другой немецкий ученый Якоб Рейнегс, в 80-х годах ХVШ в. неоднократно бывавший в этих местах, отмечает, что в Заурово и Шолхи 200 дворов жителей. «Владикавказ от них же /Заурово и Шолхи/ начало свое полу­чил» /Гаджиев В.Г. Якоб Рейнегс о Чечено-Ингушетии. Вопросы полити­ческого и экономического развития Чечено-Ингушетии. Грозный, 1986, с.28/.

Эти и многие другие опубликованные источники дополняются несколькими десятками неопубликованных архивных материалов за 1784-1786 гг. Их содержание отражает разнообразные отношения, установив­шиеся между гарнизоном крепости и ингушами, жившими в многочислен­ных селениях по правобережью Терека к югу, северу и  востоку от кре­пости /См.: ЦГВИА СССР, ф.52, оп.1/194, д.72, л.202; д.350, Ч.VI, лл 35,37,38, Ч.IV, л. 21 и др; ЦГАДА, ф.23, разд.XXIII, д.13, 4.6, л.160; ч.6 а, л.122, 188,326 и др.; д.16, ч.VI, лл.9 об.; ч.IV, лл.13, 113,137,141 и др./. Что касается самого аула Заур, то о его основании известный кав­казовед Е.И. Крупнов со ссылкой на знатока Кавказа прошлого столетия П.Г. Буткова пишет, что фамилия Мальсаговых… была сильна и мно­гочисленна еще в середине ХVШ в.; известно, что сын главы этого рода Мальсага-Дзавг /Дзауг/ основал на плоскости ингушский аул Заур… На этом месте в 1784 г. возник г. Владикавказ /Крупнов Е.И., Средневе­ковая Ингушетия. М., 1971, с.166/.

Документы не фиксируют присутствие в радиусе нескольких десятков верст от Владикавказа никакого иного населения, кроме ингушского. Да это и понятно. Осетинский народ, не имея ни сил, ни возможности противостоять кабардинским феодалам, контролировавшим Владикавказс­кую равнину, и выселиться самостоятельно на плоскость, неоднократно через своих доверенных обращался к российскому правительству с просьбой о содействии переселению с гор. Однако Россия, не имея еще и сама прочных позиций на Кавказе, не могла осуществить этого. И, лишь со строительством крепостей и укреплений под их стенами и под защитой их гарнизонов появляются первые поселения осетин на плоскости. Это переселение, по словам вышеупомянутого нами осетинского ученого Б.П. Берозова, «скорее носило случайный характер, а потому не было устой­чивым» /Берозов Б.П. Путь, равный столетию. Орджоникидзе, 1986, с. 13/.

Таковой была и судьба осетинских поселений, которые неоднократ­но возникали под стенами Владикавказа. После оставления крепости русским гарнизоном, осетины «принуждены бывали ретироваться обратно в горы» /ЦГИА, Дела Синода за 1787 г., оп.5, д.147, л.81 об. Цитирую по кн.: Берозов Б.П. Путь…, с.13/.

Лишь с восстановлением оставленной в 1786 году русскими войска  крепости Владикавказ, у ее стен не ранее сентября 1803 года были поселены осетины в особом ауле /Акты, собранные Кавказской археографической комиссией, Т.П. Тифлис, 1868, с. 224,228-229/. Офицер Гене­рального Штаба И. Бларамберг, побывавший в крепости в начале XIX в. сообщает, что ингуши заняли весь пригород /Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992, с. 98/. Крепость, основанная в географи­ческом центре Ингушетии, становится ее экономическим, политических и культурным центром.

Тяготеют к Владикавказу и осетины. Начиная с 30-х годов XIX в. и вплоть до 1917 г., оба эти народа управляются из Владикавказа. В 30-50-е гг. — это управление Владикавказского коменданта, 1858 г. — управление Военно-Осетинского округа, 1862 г. — Управление Западного военного отдела, 1870 г. — Владикавказский округ, В эти территориальные единицы ингуши входили вместе с осетинами и окружные управле­ния находились во Владикавказе, Кроме того, с преобразованием в 1860 году Левого Крыла Кавказской Линии в Терскую область крепость Влади­кавказ, преобразованная в город, становится ее столицей.

В результате административной реформы 1888 года осетины были вы­делены в самостоятельный Владикавказский округ, ингуши, единственные из всех народов Терека, не получили своего окружного управления, а были включены отдельными участками в состав Сунженского казачьего отдела. Управление как ингушами, так и осетинами продолжало оставаться во Владикавказе.

И не случайно в период первой российской революции, в отличие от других народов Терека, во всех обращениях ингушей к центральной власти проходит одна просьба — уравнять их в правах с другими народами Кавказа и выделить в отдельный округ. По вопросу о создании круга депутации от ингушей на протяжении ряда лет обращаются к наместнику Кавказа, императору Николаю II, в Государственную Думу.

Революционная волна помогла ингушам добиться принятия указа об образовании Назрановского округа, вначале временно, 10 июля 1909 г. он был узаконен постоянно. Заметим, что, хотя округ и назывался Назрановским, ставка окружного начальства находилась во Владикавказе, он, как видим, продолжал играть большую роль в жизни Ингушетии, нес­мотря на все попытки, предпринимаемые Городской Думой под руковод­ством Гаппо Баева отлучить ингушей от города. Когда Дума решила ли­шить ингушей права аренды земли в районе города, в их защиту высту­пил С.М. Киров, В статье «К заседанию Городской Думы» он подчеркивал: «Такая мера поставит целую группу лиц в исключительные условия. И она не может быть оправдана ни с нравственной, ни с обывательской точки зрения. Наши почтенные гласные часто одним взмахом пера исклю­чают из числа населения целую народность». /»Терек», 24 января 1910 г.; Мостиев Б.М. Национальный вопрос в публицистике С.М. Кирова. Из­вестия СОНИИ, Т.28. Орджоникидзе, 1971, с.79/. Однако Городской Го­лова Г. Баев не унимался. По его инициативе Дума неоднократно возбуж­дает перед кавказским наместником ходатайство о выселении ингушей в Сибирь и на Дальний Восток. Когда же и этого не удалось осущест­вить, было принято постановление о переносе управления Назрановско­го округа из Владикавказа в Назрань, чтобы ингуши не появлялись в городе даже по делам службы.

Знакомство с источниками /назовем хотя бы такой массовый источ­ник, как «Терский календарь»/ позволяет представить объективную картину. Ингуши состояли на службе в управлении Назрановского округа, Терской охранной страже, Владикавказском жандармском управлении железных дорог. Даже в июле 1917 г., когда шла компания по вытеснению ингушей из города, в списках кандидатов, баллотировавшихся во Владикавказскую городскую Думу, было 4 ингуша /См.: «Терский вестник», 23 июля 1917 г./. Торгово-промышленными заведениями «с оборо­том не менее 2000 рублей владели во Владикавказе 14 ингушей /содержали II лавок с числом служащих до 6 человек в каждой/. «Терский ка­лендарь» за 1914 год сообщает также, что у многих лавки располага­ются в собственных домах, а не на Базарной площади /»Терский кален­дарь на 1914 год», Владикавказ, 1915, с. 18,20,23,137-146/. «Добавим, что даже один из лидеров белоказачества на Тереке полковник Беликов считал Владикавказ столицей ингушей /См.: Мемуары полковника Белико­ва. «Революционный Восток», 1929, №6, с.190/.

В первые годы советской власти Владикавказ был в разное время столицей Терской народной республики /1918-1920/, Горской АССР /1920-1924/. К 1924 году в составе Горской республики остаются лишь Северная Осетия и Ингушетия. В том же году Горская республика упраздняется и создаются Ингушская и Северо-Осетинская автономные области. Владикавказ был определен столицей обеих областей. Одновре­менно было проведено размежевание города по Тереку и разделение про­мышленных и торговых предприятий и зданий под партийные, советские, хозяйственные, лечебные и учебные заведения. Владикавказ еще более укрепился в положении торгового, промышленного и культурного центра Ингушетии. В его пригороде проживало 80 тыс. ингушей, что значитель­но больше, чем осетин, немцев и казаков вместе взятых. В самом же городе численность осетин и ингушей была приблизительно одинакова. Здесь же были расположены почти все промышленные предприятия, област­ная больница, учебные заведения, в том числе индустриальный и педа­гогический техникумы, опорная и совпартшколы.

Однако с утверждением во главе советского государства И. Дзугаева /Дзугашвили — Сталина/ осетинское руководство, получив мощную под­держку в лице своего державного соплеменника, начинает наступление на Ингушетию. В 1928 году ставится вопрос о присоединении города Владикавказа к Северной Осетии и превращении его в ее столицу. Когда эта попытка отторжения Ингушетии от города не удалась, подступили к реализации этой затеи с другой стороны, Северо-Кавказский крайком в январе 1929 года принимает постановление «О слиянии Ингушетии с Чечней». Но оно не получает поддержки со стороны членов Чеченского и Ингушского обкомов ВКП/б/, за что те подвергаются репрессиям. И хотя в 1931 году по просьбе ингушей город получил имя Оржоникидзе, делившего с ними все тяготы Гражданской войны, власти но оставляли своих планов. 1 июня 1933 г. Постановлением ВЦИК город был отдан под юрисдикцию Северной Осетии, а через год Чеченская и Ингушская АО были объедине­ны в Чечено-Ингушскую АО. Административные органы Ингушетии во Вла­дикавказе были упразднены, все предприятия и учреждения переданы Северной Осетии. Ингушетия лишилась всех промышленных предприятий, средних учебных заведений, а также областной больницы. Культурно-просветительные учреждения переведены в Грозный, за сотню километров от Ингушетии.

В феврале 1944 года в результате депортации чеченцев и ингушей в Среднюю Азию и Казахстан Орджоникидзе был «освобожден» и от самих ингушей, Осетия стала там господствовать безраздельно. Одновременно уничтожалась и всякая память об ингушах, началась бурная деятельно­сть по переименованию населенных пунктов на переданной Северной Осетии территории Ингушетии. Орджоникидзе получил свое новое название Дзауджикау незамедлительно, исходя из надуманного обоснования, что, якобы, город основан на месте бывшего осетинского селения Дзауджикау. После смерти Сталина название города — Орджоникидзе было восстановлено.

После принятия Президиумом Верховного Совета РСФСР от 9 января 1957 года Указа о восстановлении ЧИ АССР, ингушам не был возвращен не только Орджоникидзе, но и прилегающая к нему наиболее плодород­ная часть земель Ингушетии. До депортации здесь проживало 46 % ингу­шей. Мало того, Совет Министров Северной Осетии принимает ряд негласных циркуляров о запрещении учреждениям и частным лицам продавать дома или сдавать жилплощадь под квартиры ингушам, возвращающимся из ссыл­ки к родным очагам.

Все годы, после восстановления ЧИ АССР, ингуши  неоднократно и безуспешно обращались в высшие партийные и государственные органы СССР и РСФСР в связи с нарушением своих конституционных прав. Руководство Северной Осетии последовательно и целенаправленно создавало всевозможные пре­пятствия ингушам — выходцам из Пригородного района и Владикавказа для возвращения и нормального проживания в своих домах. Так, 5 мар­та 1962 года Совет Министров этой российской автономии принял Постановление «Об ограничении прописки граждан в Пригородном районе СО АССР», 28 сентября 1990 года  принят новый антиконституционный акт: — Указ Верховного Совета СО АССР «О временном ограничении механического прироста населения на территории СО АССР».

С началом так называемых демократических преобразований в СССР у ингу­шей появились надежды на парламентский путь решения своих проблем. Эти надежды усилились после принятия Верховным Советом СССР 14 ноября 1989 года Декларации «О признании незаконными и преступными репрессивных ак­тов против народов, подвергшихся насильственному переселению и  обес­печении их прав». Ожидания справедливого решения вопроса территориальной и политической  реабилитации стимулировали процесс приобретения жилья и заселения г. Владикавказа и сел Пригородного района их коренными жителями — ингушами. Ограничительные меры властей уже не в состоянии были сдержать сдерживать его.

В ответ на это происходит милитаризация Северной Осетии, образо­вание легальных и неконституционных вооруженных формирований, поголовное воору­жение населения. В Северной Осетии ширится насилие в отношении ингушей — в них прини­мают участие незаконные формирования. Власти России бездействуют, что в складывавшейся ситуации равно было соучастию в преступлении против собственных граждан. 30 октября 1992 года начинается крупномасштабная заранее спланированная акция против мирного ингушского населения Пригородного района и г. Владикавказа, в результате которой зверски убиты или пропали без вести сотни ингу­шей. Более 70 тысяч граждан ингушской национальности изгнано из своих домов и уже третий год находятся на положении беженцев. Владикавказ вновь отдан на откуп Осетии.

М.Б. Мужухоев

Директор Ингушшского НИИ ГИ

доктор исторических наук, профессор.

8 февраля 1995 года

Рукопись. Архив Постоянного представительства Республики Ингушетия при Президенте Российской Федерации