Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.

Кавказ издревле служил границей между Азией и Европой. Являясь перекрестком древнейших торговых путей, этот регион становился очагом возникновения самобытных культур народов, родственных по происхождению, однако сегодня уже разноголосых. Кавказ является объектом объединения всех проживающих здесь ныне народов под одним именем – кавказцы. Древний же период Кавказа говорит о едином антропологическом и этнокультурном массиве региона [1]. Этнический состав населения Кавказа в древности был сложным и на сегодняшний день он остается не до конца изученным. Это обусловлено скудностью материалов по данному вопросу. «Основным среди них все еще остается этнонимический, топонимический и ономастический материал, дошедший до нас в древневосточных (ассирийских и урартских), греко-римских, а также древнеармянских и древнегрузинских источниках». Не ощущается чувствительной помощи «в выявлении отдельных этнических групп» и со стороны археологии [2, с. 62]. Вместе с тем, ряд исследователей, на основе вышеупомянутых топонимо-этнонимических и ономастических данных, отмечает наличие отдельных протохеттских племен, прямо указывая их близость к носителям «абхазо- адыгейских и бацбийско-кистинских» языков в части областей вокруг «Ванского озера» [2, с.77]. «Абхазо-адыгейские, бацбийско-кистинские (нахские – Авт.) и дагестанские племена» по своей материальной культуре были тесно связаны с населением Южного Кавказа». Близость материальной культуры древнего населения Кабарды и Северной Осетии «с синхроничной материальной культурой Колхиды» «столь поразительна, что исследователи раньше даже объединяли эти культуры под названием “кобанской” или “колхидо-кобанской” культуры» [2, с. 220].И.А. Джавахишвили отмечал, что в древности, как и другие народности, «северо-кавказские племена» «были распространены на большом пространстве в Северном Кавказе и Крыму, свидетельством чего является наличие в древней топонимике этих областей северокавказских элементов» [3]. Л.Ю. Маргошвили пишет: «В Тушети есть такие топонимы, этимологизация которых возможна только с помощью данных вайнахских… языков… На основании сохранившихся в Хевсуретии топонимов, Т. Очиаури отмечает: территория сегодняшней Пирикитской Хевсуретии в определенный промежуток времени находилась во владении народа чечено-ингушского происхождения… Данные дают основание заключить, что племена, говорившие на языке вайнахов (дзурдзуки, глигвы, кисты, двалы), населяли обширные грузинские территории» [4, с. 38-39]. При анализе вопросов, связанных с изучением таких фундаментальных направлений в кавказоведении, как кобанская культура, нартский эпос или аланское наследие, абсолютное большинство отечественных и зарубежных кавказоведов в своих исследованиях обходят стороной многие изыскания представителей местных научных кругов края. Подобное отношение создает тенденцию игнорирования исследований региональных ученых со стороны ведущих центров страны, а также зарубежья. Чаще всего это касается репрессированных в 40-е годы XX в. народов Кавказа, история которых в годы депортации или искажалась, или вовсе замалчивалась. Повторное изучение многих античных, средневековых письменных источников, древнеармянской и древнегрузинской хроник, а также полузабытых современными алановедами части научных изысканий XIX-XX вв., или беспристрастная трактовка общеизвестных и часто цитируемых работ других авторов (например, Миллера) свидетельствуют о том, что племена кавкасиан / махлиев / дзурдзуков / алан / албан / двалов покрывали ареал распространения кобанской и родственных ей других культур Кавказа, как в античный, так и в средневековый период. Часть ученых прямо называют «мифом», «постулируемым в качестве бесспорной исторической истины» и «голословным утверждением» выводы некоторых исследователей о том, что «индоевропейские племена… создали самобытную Кобанскую культуру, датируемую XVI – IX веками до новой эры» и о том, что «…не стоит видеть этнических различий между скифами и кобанцами» [5, с. 50]. «После такого заявления напрашивается вывод об идентичности кобанцев скифам, то есть о распространении кобанской культуры на все Северное Причерноморье. Подобные построения, – как пишет об этом А. Ю Скаков, – не имеют ничего общего с исторической наукой».[5, с. 50] И не случаен вывод Ю.Ю. Карпова, характеризующего подобных исследователей, как авторов «чрезвычайно больших по объему и тенденциозных по содержанию (в научной, а равно и околополитической части) сочинений». [6. с. 13] Кавказ издревле являлся первым рубежом противостояния кочевому миру. Ярким основанием этого являются исторические свидетельства, связанные с аланами. Доктор В.Б. Пфаф писал о значимости высокогорья для алан: «История алан – это постоянная война или кровавая борьба с наступавшими на них племенами. В этой борьбе, на плоскости, они по нескольку раз были поражаемы и потом спасали свое существование в глубоких ущельях Кавказа. Борьба эта довела алан до крайних пределов естественного состояния. Мужчины знали одну только войну, случалось даже, что и женщины в ней участвовали… Потерпевшие поражение на одной стороне Кавказа, они переходили на другую сторону, но, во всяком случае, они старались до крайности защитить ущелья, расположенные в среднем (т.е. Центральном) Кавказе, служившие им надежным убежищем на крайний случай» [7, с. 12]. Таким образом, наличие политических образований в географически разных местах Кавказа – будь то юго-восточная, центральная, западная его части, служило необходимостью в сопротивлении постоянным угрозам извне и в поиске себе политических союзников для противостояния. Это служит и дополнительным аргументом к версии об этнической принадлежности алан к автохтонам Кавказа. Общеизвестно, что нахские племена, наряду с абхазо-адыгскими и лезгинскими, были распространены как к северу от Главного Кавказского хребта, так и «в Закавказье и еще южнее», где «мы встречаем ряд названий, обнаруживающих поразительную близость к названиям, засвидетельствованным позднее в (их – Авт.) среде». [8, с. 20] Часто современные исследователи пытаются обвинить древних авторов (как, например, Г.А. Меликишвили, в случае с сообщением биографа римского правителя Адриана (117-138) Элия Спартиана [2, с. 358]) в неверном употреблении ими этнонима алан в отношении к древним албанам Кавказа. Это делается для дальнейшего постулирования идеи выведения алан из орбиты автохтонных народов Кавказа и придания им иранских кочевнических корней. Заметим, что этноним махелоны древних авторов иногда современные издатели исправляют на макроны. [2, с. 107] Подобное пренебрежительное отношение к древним текстам по истории Кавказа, где каж- дый этноним имеет свою историю происхождения, мы наблюдаем иногда и в других случаях. В. Миллер не раз указывал на то, что нельзя ставить знак равенства между предками современных осетин и аланами. Он старался «показать, что под этим именем (алан – Авт.), столь же расплывчатым, как имя сарматов, должны были в числе других племен скрываться и иранцы, предки осетин». [9, с. 593] Из этого следует, что выводы многих кавказоведов об идентичности осов (как предков современных осетин) с аланами со ссылкой на В. Миллера неправо- мерны. Употребление В. Миллером собирательного термина «иранцы» говорит об ираноязычных племенах только как отдельной составляющей части в истории алан и Алании. Более того, основываясь на некоторые данные средневековой хроники, В. Миллер писал: «Подобно тому, как у Прокопия (500-565 гг. – Авт.) название аланов прилагается ко всем северо-кавказским народам, так что аланы занимают на востоке территорию до каспийских врат, так и у арабов аланами называются не только народности на западном Кавказе, но и воинственныя племена Дагестана и вообще северо- восточнаго Кавказа, может быть, предки нынешних народцев Дагестана и Чечни». [9, с. 543] В другом месте он прямо указывает на то, что «едва ли с осами (предками нынешних осетин – Авт.) можно отождествлять тех аланов, о которых Масуди (ок. 896 – ок. 956 – Авт.) сообщает, что их царство граничит с Сериром (Дагестаном), что их цари носят титул Керкандадж, что столица их страны называется Маас и что царь аланский породнился с царем Серира». [9, с. 544] О языковой же принадлежности алан В. Миллер пишет, что «мы ничего не говорили о языке аланов, в виду того, что свидетельства об этом языке крайне скудны». Стараясь дать объяснение некоторым аланским именам из текстов латинских и византийских писателей с помощью осетинского языка, он приходит к выводу, что часть из них не поддается не только осетинской, но даже иранской этимологии, так как «под аланами могли скрываться народы разнаго происхождения». [9, с. 594] Из сказанного можно сделать выводы о том, что аланы, упоминаемые у Прокопия и Масуди, предки в основном нахских народов; царь аланский, роднящийся в династическом браке с царем Серира, не имеет ничего общего с предками современных осетин; правитель аланов, имея титул Керкандадж, абсолютно независим, а столица Алании – «Маас», находится на территории проживания предков нахов. Сопоставляя данные разных средневековых авторов – Прокопия Кесарийского (VI в.) и Масуди (X в.), В. Миллер делает следующий вывод: «Таким образом, арабския, как и западныя, свидетельства об аланах только отчасти касаются оссов (имеются ввиду предки современных осетин – Авт.), а частью могут относиться к другим племенам Севернаго Кавказа». [9, с. 545]

А-М.М. Дударов

Список литературы

1. Крупнов Е.И. Древнейшая культура Кавказа и кавказская этническая общность //Советская археология. 1964. №1.

2. Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси. 1959.

3. Джавахишвили И.А. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи. ВДИ, 1939. №4.

4. Маргошвили. Л.Ю. Культурно-этнические взаимоотношения между Грузией и Чечено-Ингушетией. Тбилиси. 1990.

5. Скаков А.Ю. К вопросу о выделении археологических культур в Западном Закавказье // Традиции народов Кавказа в меняющемся мире. СПб. 2010.

6. Карпов Ю.Ю. Леонид Иванович Лавров – ученый и гражданин // Традиции народов Кавказа в меняющемся мире. СПб. 2010. Прим. 5.

7. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. Магас. 2008. Крупнов Е.И. Материалы и исследования по археологии СССР, №23. М.-Л. 1951.

8. Моммзен Т. История Рима. М. 1949.

9. Миллер В. Осетинские этюды. М. 1881.